XIX. Amor non est medicabilis herbis*
Салазар Слизерин с любопытством изучал ее.
– Вы подарите мне танец? – учтиво поклонился он.
– Если обычаи нормандского двора допускают такую вольность к англосаксам, – подняла подбородок Ровена.
Но голос ее предательски дрогнул.
– Я готов пойти на это ради вас.
Уголок его рта дернулся в едва уловимой усмешке. Темные глаза Салазара скользнули по ее лицу, потом охватили ее целиком. И Ровена в смущении подумала, каким глубоким был вырез ее платья.
Салазар поклонился и протянул руку. Сердце бешено застучало в предвкушении чего-то волнительного, а мысли о врагах исчезли. Рука об руку они прошли по залу мимо оборачивающихся на них людей и встали к танцующим, которые построились в танцевальные пары.
Ровена – на сторону выстроившихся в ряд дам. Салазар встал напротив нее в линию, где торжественно ожидали начала кавалеры. Заиграла музыка, и пары начали движение друг к другу.
– Зачем вы делаете это, сэр, – тихо спросила Ровена, когда Слизерин шагнул навстречу ей, выполняя фигуру танца. – Уделяете мне столько внимания?
– Долг гостеприимства, – холодно улыбнулся он.
– В таком случае, я могу избавить вас от этого долга, – ответила она в тон ему.
Слизерин качнул головой:
– Вы ничуть не изменились, леди, и меня это радует.
Было непривычно танцевать с ним. Но еще страннее было снова слушать его ироничный голос. И чувствовать, как что-то старое и забытое, что она прятала от самой себя, пытается прорваться наружу.
Ровена снисходительно кивнула:
– Благодарю вас за столь сомнительный комплимент. А вот вы изменились! У вас, кажется, теперь появилась кузина, о которой никто не слышал до этого.
Салазар проследил за ее взглядом, обращенным на Ферней за столом.
– Она скорее ярмо на моей шее, – пробормотал он, но вдруг хитро прищурился: – Неужели вы ревнуете, Ровена?
– Нисколько, – фыркнула она, ответив слишком поспешно.
Кем Салазар себя возомнил, упрекая ее в ревности? И с чего ей ревновать?! Окажись они сейчас наедине, Ровена быстро поставила бы лорда Слизерина на место. Достала волшебную палочку и в два счета победила бы его в дуэли. Теперь она многому научилась, тренируя собственные войска. Салазар тихо рассмеялся, словно читая ее мысли и, не дав ей продолжить пикировку, сделал шаг назад в танцевальной фигуре.
Пары сменились, и перед Ровеной встал один из нормандских военных с повязкой нормандского двора на рукаве. Он скользнул взглядом по ее лицу без особого интереса. Ровена попыталась вспомнить французский, который когда-то учила, чтобы завязать разговор, но не смогла, ибо мысли ее вернулись к Слизерину. С тревогой Ровена изучала его смуглое лицо издалека, пытаясь понять, что у него на уме. Он менялся местами в очередной паре и, казалось, не замечал ее. Может, они совершили ошибку, доверившись Салазару? Почему он решил помочь сэру Годрику? Почему он подошел к ней и пригласил танцевать?
– Надеюсь, вас развлек этот нормандский юнец? – улыбнулся Слизерин. Пары поменялись обратно, и он снова возник перед ней.
– Вы, действительно, хотите, чтобы я ответила? – не глядя на него, спросила Ровена, шагая рядом.
Салазар чуть нахмурился:
– Нет-нет, избавьте. Я, кажется, припоминаю, что вы неоднократно что-то такое говорили про нормандский двор. Мы варвары, не так ли?
Его глаза были очень близко и темнее, чем обычно. Хотя на дне этой черной бездны сверкали искорки иронии.
«Осталось ли хоть что-то обо мне в его памяти?» – вдруг пронеслось в голове у Ровены. Ей показалось, что они, обмениваясь колкостями, говорили совершенно не о том, о чем могли бы поговорить близкие люди, после трех лет разлуки. Саркастичная улыбка Салазара выглядела маской, за которой хранилось много недосказанного.
Но увы, об этом Ровена, возможно, никогда не узнает. Если не спросит… Она почувствовала, как вступает на зыбкий лед.
– Где вы пропадали так долго? – как бы невзначай спросила Ровена.
Салазар ответил ей пристальным взглядом, словно она затронула запретную тему. Ровена постаралась выдержать его взгляд.
– Я обязательно расскажу вам, но при других обстоятельствах, – с самым серьезным лицом произнес Салазар.
Забытые интонации мелькнули в его голосе. Будто на одно мгновение все вернулось на круги своя, когда они могли делиться мыслями с друг другом без утайки. Ровене стало страшно, но она была не намерена отступать.
– Вы уже обещали мне все рассказать когда-то, а потом исчезли, – выдохнула она. – Предлагаете снова вам поверить?
– Прости меня…
Фраза прозвучала так тихо, что Ровена подумала, что ей показалось. Их окружал шум музыки и голосов.
«Я скучала без тебя…» – ответила она мысленно, и глаза Салазара распахнулись в удивлении, словно он понял, о чем она думает. Лорд Слизерин коснулся ее руки, ведя в танце. Его пальцы были холодны, как лед, но к ней вернулись забытые ощущения его прикосновений.
Ровена прикрыла глаза, отдаваясь воспоминаниям. Как этот мужчина обнимал ее, как трепетно касался ее щеки… Но вот Салазар убрал руку, совершая движения в такт музыке. А когда Ровена открыла глаза, то никого перед собой не обнаружила…
От изумления она захлопала ресницами. Чужие лица сменялись перед ней одно за другим. Но Салазара нигде не было. Чувствуя растерянность, Ровена привстала на цыпочки, чтобы посмотреть поверх голов. Лорд Слизерин покинул ее и направлялся к столу, как ни в чем не бывало: Годрик манил его рукой, подзывая к себе.
Она едва не скрипнула зубами от досады. Салазар снова сбежал без предупреждения, как только дело дошло до серьезных признаний!
Ровена наблюдала, как мужчины допивают вино, ставя кубки на стол, и поднимаются. Гриффиндор, Слизерин, граф Сюр-Риль, архиепископ Стигнад… Намерения их были неоспоримы: мужчины собрались покинуть зал для переговоров, чтобы заключить, наконец, сделку. Не сказав ни слова ни ей, ни Хельге!
Реальность обрушилась на нее звоном музыки и смехом окружающих людей. Ровена покинула танцующих, пробираясь сквозь толпу следом за мужчинами, но остановилась на полпути. Она почувствовала чей-то взгляд и повернула голову. Леди Ферней Флёри пристально изучала ее. Кузина Салазара тоже осталась в зале, девушка одиноко сидела за столом с пустыми кубками.
Женщин не берут на переговоры, вдруг догадалась Ровена. Она четко осознала свое положение: нельзя бежать следом за господами и врываться в их дискуссии, это бы подорвало авторитет Гриффиндора. Ровена была лишь его воспитанницей и должна была терпеливо ждать, когда узнав исход сделки, сэр Годрик вернётся и посвятит ее во все детали наедине.
Ровена чувствовала себя бесполезной – зачем тогда она приехала на бал, если не учавствует в ходе событий?! Уж явно не для того, чтобы танцевать и восхвалять герцога Вильгельма!
Что если сэра Годрика убьют в одном из мрачных коридоров замка, пока они с Хельгой пьют вино и предаются танцам, и некому будет помочь? Защитит ли его Салазар Слизерин? На него Ровена была зла больше всего!
Леди Рейвенкло раздраженно тряхнула волосами и все равно направилась выходу. В зале было ужасно душно, несмотря на высоченные потолки. Ей катастрофически был нужен свежий воздух.
* * *
Коридор был пустым и мрачным, как и все в Кентерберийском замке. Некоторое время Ровена ходила по его чертогам в одиночестве, изучая темные галереи с колоннами и статуями. Из трапезного зала доносилась музыка и шум веселья, но потом они пропали, оставив ее наедине с отзвуком собственных шагов и огнем факелов на стенах коридоров.
Ровена пыталась привести мысли в порядок: она взвешивала каждое слово, которое произнес Салазар. Похоже, он снова играл с ней! Сейчас она злилась не на то, что он обманул ее когда-то, а на то, что Салазар опять пытался воскресить былое.
Ее доводило до отчаяния, что он использует ее доверие снова и снова, а она как глупая девчонка верит ему. Ровена хотела спокойствия на душе. И ей было спокойно эти три года без Салазара. Так что лучше им и дальше держаться друг от друга на расстоянии, подумалось ей.
Пусть лорд Слизерин живет своей жизнью: приводит кузин на былы, исчезает на много лет! Ей все равно, она не позволит ему на что-то рассчитывать. И даже если восстание закончится миром, а сэр Годрик согласится основать с Салазаром школу, Ровена будет избегать его, насколько возможно.
После такого решения она успокоенно вздохнула и расправила плечи. Волшебница шепнула палочке «Указуй», и та привела к библиотеке, где за высокими дверьми мужчины вели переговоры, решая судьбу Кента.
Она напрягла слух, ловя обрывки фраз.
Волшебники даже не утрудили себя наложить звуконепроницаемые чары, и Ровена припала к двери щекой. Мужчины говорили на нормандском диалекте, она плохо понимала наречие и все, что смогла различить – это голос сэра Годрика, непривычно картавящего буквы. Разговор шел чинно и спокойно.
Как было несправедливо стоять за дверью и подслушивать! Будь она внутри, смогла бы понять, о чем идет речь, хотя бы по лицам собеседников. Вот что-то произнес лорд Певерелл, граф Сюр-Риль спокойно поправил его, а Гриффиндор живо откликнулся в ответ. Но вскоре один из голосов, тот, что не вступал в дискуссию ранее, но который она безошибочно узнала бы где угодно, приблизился к двери.
Легкие шаги, ручка двери поворачивается…
В панике Ровена подхватила тяжелые юбки и забралась за высокую статую неизвестной ей мифической богини рядом с библиотекой. Она замерла, стараясь не шуршать платьем.
Как она и думала, Салазар Слизерин шагнул из библиотеки в коридор. Обернувшись на пороге, он произнес в приоткрытую дверь:
– Я рад, что мы пришли к соглашению, господа! Простите, на этом я вас покину, меня ожидают в зале.
Вид у него был довольный, спокойный и даже расслабленный, словно напряжение, что копилось в нем весь вечер, наконец, ушло.
Ровена замерла, боясь сделать вдох, только наблюдала, как Салазар шагает по коридору, скрываясь за поворотом легкой грациозной походкой. Остальные мужчины также покинули библиотеку. Еще переговариваясь, они двинулись в противоположную сторону.
Ровена слушала их шаги, пока они не затихли вдали. И вот, как только коридор погрузился в тишину, она осторожно покинула свое убежище. Девушка прислонилась к стене с облегчением и закрыла глаза, почувствовав, как все-таки устала.
Все будет хорошо, промелькнула радостная мысль. Похоже, у мужчин получилось договориться! Теперь восстания и кровопролитий не будет. Сэр Годрик оказался прав: им стоило поехать сюда, в нормандское логово, рискнуть всем, чтобы избежать войны. Оставалось верить, что это не очередной обман, потому что нормандцы согласились на мирный договор слишком быстро…
– Так и знал, что ты подслушиваешь, – раздался голос в тишине коридора. Ровена открыла глаза. Салазар Слизерин стоял прямо перед ней. – Я искал тебя, Ровена, думаю, нам стоит многое прояснить…
– Оставь сладкие речи для других ушей, Салазар, – вздохнула она. – Я не буду тебя слушать.
Но лорд Слизерин подошел ближе.
– Ровена, посмотри на меня, – тихо попросил он.
Она поддалась и подняла взгляд. Руки еще помнили его прикосновения на балу, а его глаза… она могла поклясться, что видела в них те же чувства, что мучили и ее вот уже несколько лет.
Как сквозь туман она слушала его шепот:
– Я думал о тебе эти долгие три года.
Ровена зло рассмеялась:
– Зачем же ты уехал? Почему не дал о себе знать?
– Я расскажу тебе обещаю, но позже, – в его словах сияла надежда. – Скоро все изменится: у нас есть мирный договор, есть шанс создать школу. Мы вместе, ты и я, будем править ей.
Она хотела бы верить, что он стал другим, что все может быть иначе, и можно простить и забыть прошлое, но Ровена не могла давать себе ложных надежд.
– Два раза в один омут прыгает только глупец, – устало усмехнулась она.
– Я знаю, ты чувствуешь себя преданной…
– Да, у предательства есть такой побочный эффект, Салазар! – она закачала головой, и бутоны в ее волосах опали лепестками на пол. – Прости, я не могу снова верить тебе! Если я сделаю шаг навстречу, ты снова обманешь.
– Но ты не узнаешь от чего отказываешься, пока не рискнешь, – разумно ответил он. – Мы нужны друг другу, Ровена. Ты боишься, что я обману, пусть так! Я всего лишь человек, и людские страсти мне не чужды, но ты не обманешь саму себя.
Его глаза были совершенно черными в свете факелов и как-то лихорадочно горели. Он никогда не смотрел на нее так ненасытно.
– Я знаю, что ты тоже думала обо мне, знаю, что ты чувствуешь ко мне прямо сейчас.
– Ты ошибаешься! – запальчиво начала, было, Ровена, но он жестом велел ей молчать.
А потом без слов осторожно притянул к себе. Так что его глаза были почти на одном уровне с ее собственными. Взгляд скользнул по ее лицу. Он едва ощутимо дотронулся до ее руки холодными пальцами, и Ровена почувствовала, как ладони ее стали влажными от волнения.
Салазар прикоснулся пальцами к ее губам, заставив затрепетать. Все внутри натянулось, как одна струна. Еще пять минут назад Ровена решила, что вычернет Салазара Слизерина из жизни – и что же? Почему она не сделает шаг назад, не убежит от него? Нет, тело не слушалось, и, как завороженная, Ровена продолжала послушно стоять близко-близко к нему, что было совсем непозволительно для двух чужих людей. Так были ли они все еще чужими друг другу?..
Нежно взяв за подбородок, Салазар едва коснулся ее губ своими. Неведомые до сих пор ощущения вызвали сотни мурашек вдоль позвоночника. Уже второй раз за вечер, Ровена ощутила, как колени начинают слабеть. Голова отчаянно кружилась. Он целовал ее страстно и жадно, будто мечтал об этом очень давно. Пальцы скользили по ее телу поверх ткани платья, обжигая то там, то здесь. Затем одна рука крепко сжала ее за талию, а вторая пробралась сквозь реку волос к затылку. Губы Салазара были очень горячими. Все происходило стремительно. Лихорадочно Ровена подумала, что ситуация выходит из-под контроля. Она попыталась отстраниться, но Салазар снова накрыл ее губы своими. Он не давал ей ни единого шанса что-то сказать и так сильно прижимался к ней, что спиной она впечаталась в стену позади. Ровена судорожно втянула воздух, насколько могла в его удушающих объятиях. Ярость сотней игл пронзила ее, тело бросило в жар. Они не должны делать этого! Внезапно Ровена оттолкнула Салазара, что было сил к противоположной стене.
– Диффиндо! – молниеносно выхватила волшебную палочку из-за пояса, и сноп искр вонзился в каменный пол в двух дюймах от его ног. Рона промахнулась специально, просто вымещая свой гнев.
Салазар отшатнулся. Кажется, он был настолько ошарашен, что даже не пытался вытащить собственную палочку, чтобы защититься.
– Что вы себе позволяете, сэр? – голос ее был охрипший от негодования.
– Ровена, я не понимаю…
Его глаза, доверчивые и открытые, напоминали взгляд ребенка, который потянулся к любящей руке, но получил незаслуженный шлепок. Но Ровена не чувствовала вины – лишь жгучую обиду оскорбленного достоинства.
– Сначала ты исчезаешь, не объяснив ни слова! Затем появляешься, врываешься в наши планы. А потом, позволяешь себе нечто подобное… накидываешься на меня!
Эхо ее голоса разнеслось по пустынному коридору.
– Я думал ты хочешь этого, – осторожно заметил Слизерин. Он был на удивление спокойным, но это только раздражало.
– Ты ничуть не изменился, Салазар, – отозвалась Ровена. Она прислонилась к каменной стене позади себя. Гнев ее прошел, уступив место бессилию. – Ты играешь чужими чувствами, но не задумываешься, как глубоко ранишь других людей.
Чуть нахмурившись, Салазар изучал ее лицо в полумраке. Было видно, что он что-то сосредоточенно обдумывал. Наконец, он словно принял для себя решение.
– Ты права, – задумчиво протянул Слизерин.
Огонь в темных глазах потух, взгляд стал непроницаем, будто упала неведомая броня, защищиющая мысли.
– Прости меня за… – Салазар обвел жестом их двоих, намекая на поцелуй.
Ровена неуверенно кивнула:
– Извинения приняты.
Лорд Слизерин выпрямился и поправил одежду с отстраненным видом, словно ничего не произошло.
– Мне нужно переговорить с моей дорогой кузиной, извини, придется тебя оставить.
С уколом разочарования, Ровена поняла, что не хочет, чтобы их разговор заканчивался на такой напряженной ноте. Первый приступ ярости прошел, и сейчас был тот самый момент, когда они могли откровенно поговорить обо всем, что накопилось за несколько лет. Но глядя на его чуть нахмуренное лицо, Ровена с тоской подумала, что безнадежно упустила этот шанс. Магия прошлых лет, которая окутала их двоих, ушла. Они, действительно, стали чужими.
Словно подтверждая ее мысли, Салазар скользнул по Ровене ничего не выражающим взглядом. Чинно кивнул, прощаясь, и развернулся на каблуках.
– Можете не волноваться, леди Рейвенкло, – бросил он через плечо, не оборачиваясь, – подобного больше не повторится.
Ровена смотрела на его спину, слушала шаги и не знала, радоваться этому или нет. Когда Салазар скрылся за поворотом темного коридора, она сползла на пол, откинувшись на стену и ощущая холод камня через тонкую ткань платья. Прикоснулась пальцами к собственным губам…
Все шло не по плану. Она теряла Салазара, ее армии не пригодились. Ровена чувствовала себя бесполезной и так ничему не научившейся за долгие годы упорного труда. Снова она вернулась на пройденный круг, полный разочарований, когда казалось, что жизнь только начала налаживаться.
Леди Рейвенкло не помнила сколько сидела в тишине. Мысли ее текли вяло от пережитых чувств. Но наконец, она собралась с силами и поднялась. Нужно было найти сэра Годрика, обсудить планы нормандцев. Это был трудный день, устало подумалось ей. Завтра с утра они двинутся в обратный путь, принесут остальным радостную новость, что сегодня подписанием мирного договора спасли сотню жизней. Даже если им предстоят долгие и нелегкие объяснения людям, горящим желанием в любую минуту выступить в бой.
С такими мыслями она завернула в соседний коридор, когда факелы на его стенах вдруг разом потухли, как от порыва сквозняка.
Ровена машинально вытащила палочку.
– Люмос! – прошептала она.
Коридор был полон мертвой тишиной. Она крутнулась на месте, как вдруг нечто громадное выскользнуло прямо из темноты с такой стремительностью, что она даже не успела вскрикнуть. Последним, что сохранила ее память, были два ярко-желтых горящих пятна в ночи.
___________
* Amor non est medicabilis herbis – Нет лекарства от любви (лат.)