Глава 27

XXVII. Cognosce te ipsum*

Решение, как разбить учеников на факультеты пришло быстро. На следующей неделе после Совета Четырех, Ровена получила подсказку от самих учеников Хогвартса. Ими были два брата-близнеца Патрик и Ульрик Уиллис. И эти мальчики являлись головной болью всей школы из-за своих проделок. Каждый день Ровена прикладывала много сил, чтобы сделать из них прилежных учеников. Но пока в этой борьбе между юношескими крайностями и здравым смыслом последний проигрывал.
Буквально сегодня близнецы были вызваны в ее кабинет еще до завтрака и стояли у стола с виноватыми и немного сердитыми лицами, совершенно одинаковыми на первый взгляд. Но Ровена всегда могла отличить их друг от друга по образу мыслей. Ульрик более живой, его разум без передышки генерировал все новые идеи и планы для шалостей, а душа жаждала приключений. Патрик более спокойный и рассудительный, привязанный к своему брату настолько, что соглашался на любую авантюру, лишь бы его поддержать.
Утренний свет пробивался сквозь высокие окна узкими полосками. Стеллажи с книгами и рукописями позади Ровены хранили спокойствие. Ее большой кабинет казался слишком тихим без доносившихся из-за двери детских голосов. Было воскресенье (уроки отменяли в выходной день), и все ученики высыпали на берег озера, чтобы насладиться солнечной погодой. Замок казался опустевшим, совсем как раньше, когда в нем не было никого, кроме четырех Основателей и слуг.
Ровена бы тоже с радостью отправилась на прогулку, но так уж повелось, что обычное утро леди Рейвенкло начиналось с административных забот и нерешенных дел. Одно из них как раз стояло перед ее столом, в лице близнецов Уиллис, потупивших взор.
– Ульрик, – мальчик вздрогнул – ну, признайся, это ты наслал порчу на Тедда?
Карие глаза скользнули по ее лицу, метнулись к брату в поиске поддержки и снова уставились в пол.
– Тогда, может, ты расскажешь мне, Патрик, как вы посмели применять заклинания к своим сокурсникам? И даже больше – к своему учителю?
Но второй наследник графа Уиллиса только тяжело вздохнул и еще больше покраснел, храня молчание.
– Я очень разочарована вами, – искренне произнесла Ровена, – признаться, я не люблю отчитывать вас. Но что же нам с этим делать?
Она перевела взгляд с их лиц на лежащий на ее столе предмет: старую обветшалую шляпу. Сэр Годрик принес ее накануне вечером, рассказав занятную историю.
Вчера на тренировке по стрельбе из лука, которую он проводил среди юношей, близнецы Уиллис повздорили с Теддом МакКензи и настолько увлеклись перепалкой, что применили магию. Тедд оказался не промах и ответил защитным заклинанием. По чистой случайности, как позже утверждали близнецы, их чары отскочили в сторону сэра Годрика, пытавшегося разнять сорванцов. Порча была такой сильной, что точно спалила бы его бороду, если бы он не защитился от чар своей старой шляпой.
В итоге, сэр Гриффиндор сделал выговор всем троим, а занятие было окончательно сорвано. Ничего не подозревая он водрузил шляпу обратно на голову, но она принялась болтать, как сумасшедшая. И не просто болтать, с возмущением рассказывал сэр Годрик, а распевать похабные лимерики про его тетушку Матильду и весь род Гриффиндор. Среди учеников посыпались короткие смешки, а что до близнецов Уиллис, так те и вовсе плакали со смеху, держась друг за друга, чтобы устоять на ногах. Эти безусые юнцы осмелились унизить сэра Гриффиндора перед всем классом!
Разумеется, такое поведение нельзя было оставлять безнаказанным. И сэр Гриффиндор рвал и метал, словно разъяренный лев, вчера вечером в ее кабинете, сжимая в руках пресловутую шляпу. Та продолжала нести всякую бессмыслицу, а то и вскрикивать, когда Гриффиндор размахивал ей в порыве эмоций. С большим трудом Ровене удалось успокоить наставника, отнять шляпу и дать обещание, что она сама позаботится обо всем завтра утром, устроит выговор близнецам, а также постарается снять порчу со старой шляпы, которая вот уже несколько десятилетий сопровождала Гриффиндора в его походах и была негласным талисманом.
– Я знаю, как мы поступим, – леди Ровена взяла шляпу в руки, и та встрепенулась, как живая. – Пусть она нам посоветует, что с вами делать.
Братья испуганно переглянулись.
– Ульрик, примеришь?
Мальчик вскинул на нее умоляющий взгляд.
Ровена не стала дожидаться ответа, взмахнула палочкой, и большая пыльная шляпа, похожая на груду тряпья, поднялась с места и приземлилась на рыжую макушку Ульрика, закрыв наполовину лицо. Он инстинктивно, было, вскинул руки ее снять, но замер, когда та заговорила.
– О, знакомый юноша! Признаться, я рада, что мы, наконец-то, встретились. Вы давно отправляли в мой адрес нелестные комментарии, – голос шляпы был по-старчески скрипучий, но шаловливый. – Но я не в обиде на вас, юный лорд, вы мне сразу понравились, вы талантливый волшебник, как и ваш брат. Стоит признать, что вы оба немного ленивы, но обладаете тягой к знаниям и отлично владеете заклинаниями… И кстати, эти петарды, что вы сегодня утром смастерили, зря вы их держите в карманах, как минимум, это опасно и неблагоразумно…
– Достаточно, – Ровена снова взмахнула палочкой, возвращая шляпу на стол, – думаю, мы услышали все необходимое. – Положи петарды на стол, Ульрик.
– Леди Ровена, пожалуйста… – взмолился Ульрик и, пересилив себя, поднял взгляд на Основательницу. В такой ситуации мало кто из учеников рискнул бы заглянуть в глаза леди Рейвенкло, напоминающие два кусочка льда.
– К большому сожалению, мне придется вас наказать, – вздохнула она и добавила: – К следующему четвергу вы напишете мне эссе по чарам в тринадцать дюймов! Буду рада видеть вас в библиотеке.
– Эссе к четвергу?
– В библиотеке?
Близнецы нахмурились, выглядя подавленными. Эта новость прозвучала как смертный приговор. Насупленные и понурые, они покинули ее кабинет, препираясь вполголоса между собой…
Когда дверь за ними закрылась Ровена с тяжелым вздохом посмотрела на шляпу, которая мирно лежала перед ней. Вчера сэр Годрик просил подопечную снять порчу с его любимого головного убора, но, как Ровена ни пыталась, заклинание намертво вжилось в этот кусочек ветоши.
Тогда ей пришла в голову идея немного улучшить заклинание близнецов, добавив к нему свой дар мыслечтения. Теперь старая шляпа болтала не все подряд, а только то, что могла прочитать в мыслях человека, ее надевшего.
Раз уж эта вещица теперь умеет разговаривать, пусть помогает Хогвартсу, решила Ровена. С помощью этого изобретения Основатели смогут заглянуть в голову к новоприбывшему ученику и понять, на каком факультете и у какого наставника его талант раскроется лучше всего! Ровене не терпелось поскорее опробовать ее, но сначала ей нужно было решить запланированные на утро вопросы.
Каждый день Ровена и трое других Основателей отдавали школе все свои силы. Они будто заново строили Хогвартс. Но не внешние стены и башни, а закладывали невидимый фундамент школьной жизни и внутреннего устройства.
Ровене нравилась эта погруженность в трудовые будни, нравилось чувствовать себя самостоятельной и взрослой. Она взяла административные обязанности и не представляла, кто из них четверых мог бы справляться с этим лучше нее.
В связи с окончательной постройкой школы приходилось просиживать много времени за свитками со сметами и расчетами, куда входили и книги по переписи обитателей замка. Их число постоянно росло, и каждый работник, устраивавшийся в Хогвартс, должен был лично встретиться с ней и записать свое имя в специальную книгу. Также были свитки для учета скота, посевов и размеров угодий, планы по перестройке классов, расстановки мебели и украшений в жилых комнатах и коридорах. В обязанности Ровены входило следить за расписанием уроков и внутренней дисциплиной, решением споров между обитателями замка, от учеников до прислуги.
Ее кабинет находился рядом с библиотекой. Когда засиживалась допоздна, Ровена осторожно ускользала в нее по тихому сонному коридору, садилась в большое кресло рядом с камином – все знали, что оно принадлежит ей, и в дневное время никто не смел в нем сидеть, – разжигала огонь с помощью Инсендио, и, совсем как в детстве, погружалась в мир книг и магии.
Она продолжала пополнять библиотеку, пользуясь любой возможностью: покупала книги на ярмарках, одни привозил сэр Гриффиндор из поездок в Эдинбург, другие доставляли из Ирландии, благодарные родители учеников почтили за честь присылать им книги и рукописи. Библиотека, как и всё в Хогвартсе, росла без ее особого участия. Бывало, что Ровена даже не знала о наличии той или иной книги и бродила вдоль полок, удивляясь своим находкам, как ребенок в конфетной лавке.
Однако, ночные вылазки были редкостью – утром она должна была быть бодрой и использовать разум в полную силу. Почти каждое утро после завтрака начиналось с прихода посетителей в ее кабинет. Иногда она так уставала, что забывала, какой сегодня день недели. Кабинет ее превращался в настоящую обитель хаоса.
Вот и в этот раз, когда близнецы покинули ее, через полчаса дверь снова распахнулась. Перед ней стоял никто иной, как Салазар Слизерин. И, судя по метавшим молнии черным глазам и раздувшимся крыльям носа, Ровена могла с точностью определить, что он был крайне взбешен.
– Из моей лаборатории в подземельях снова делают погреб! – заявил он с порога. – Я постоянно натыкаюсь на эти ящики с запасами еды и вина, их что, больше негде хранить?!
Слизерин прошел через всю комнату и остановился у стола Ровены, нависнув над ней. Она кинула взгляд на распахнутую дверь и поежилась от сквозняка. Проследив за ее взглядом, Салазар машинально махнул палочкой, и дверь закрылась с громким стуком.
– Чем же я могу помочь? – Ровена поставила свою подпись внизу письма, которое только что составила, вернула перо в чернильницу и спокойно посмотрела на Салазара. – Я думаю, тебе стоит обсудить это с Хельгой. Ведь это была ее идея.
Признаться, разъяренный вид Слизерина ее веселил. Не дождавшись приглашения, он упал в кресло рядом с ее столом. Несколько секунд Салазар боролся сам с собой и, наконец, взял себя в руки.
– Ты могла бы вразумить Хельгу ради меня? – произнес он более спокойно. – Потому что меня она не слушает.
– Хорошо, – великодушно кивнула Ровена.
– Что это? – вдруг спросил Салазар, она проследила за его взглядом: среди книг и свитков на краю стола серой кучей возвышалась шляпа сэра Годрика.
– Ах, это. Полагаю, решение наших проблем. Мы ведь давно не можем определиться, как нам распределять учеников? Их число растет, и нам необходимо создать систему отбора. Помнишь, мы говорили об этом недавно на совете?
– Ты про создание факультетов, которые будем возглавлять мы вчетвером?
Ровена кивнула, но Салазар смотрел на нее с недоверием.
– То есть, ты считаешь, – поднял он бровь, – что старая шляпа Гриффиндора, которую он никак не решался выбросить и которую ты, видимо, отняла силой, будет нам в этом полезна?
Ровена сверкнула глазами.
– Вообще-то, сэр Годрик сам принес мне ее вчера, и теперь, благодаря усилиям будущих графов Уиллис и моим собственным, это незаменимое изобретение.
– О, ну если ты так говоришь…
– И, кстати, твои способности тоже имеют отношение к ее созданию.
– Мои способности? – на лице Салазара появилась кривая усмешка. – Каким образом?
– Ульрик наслал на шляпу порчу и тем самым заставил ее говорить, а я передала ей твоё умение читать мысли.
– Ах, так вот что произошло вчера на уроке Гриффиндора, – откинулся на спинку кресла Салазар, – все только и говорят, что о непристойных лимериках про его тетушку, они уже ходят в рукописном виде по школе, я отобрал один у МакКензи. Хочешь почитать?
– Ох, да хватит уже, – не выдержала Ровена и взяла шляпу в руки, – лучше посмотри, как она работает.
Слизерин кинул на предмет заинтересованный взгляд, но прикасаться к незнакомому артефакту не рискнул.
– Думаю, тебе она пойдет больше, на днях я как раз слышал, что старые шляпы входят в моду.
Проигнорировав этот комментарий, Ровена водрузила шляпу себе на голову.
– Она может легко определить способности ученика, лишь заглянув к нему в мысли, – пояснила Ровена. Потрепанные поля почти скрыли ее лицо.
– Это правда, – раздался негромкий скрипучий голос, и Салазар с удивлением подался вперед. – Мне известны все твои мысли, душечка. О, давно я не видела столько интересных идей и такого большого желания их реализовать. А также много амбиций и, кхм… а ты права, этот красавчик напротив довольно неплох, милочка. Почему же ты…
Быстрым движением Ровена сдернула шляпу с головы, та издала сдавленный звук и умолкла.
– В общем, ты понял, – пробормотала волшебница и, вернув шляпу на стол перед собой, начала перебирать бумаги, лежавшие стопкой рядом. На щеках ее выступил румянец. – Над ней еще нужно поработать.
– Я и так знаю твои мысли, – негромко произнес Слизерин, Ровена заставила себя поднять взгляд. – Необязательно их демонстрировать.
– Мои мысли?
Салазар лишь задумчиво смотрел в ответ.
Дар мыслечтения, безусловно, сближал их. Они слились в странном симбиозе и понимали друг друга даже по малейшему выражению лица. Но всегда существовала некая грань, за которую Салазар никого не пускал. Он давно жил своей жизнью и не делился с ней своими идеями в полной мере, частенько ставя блок от леди Рейвенкло. И она отвечала ему тем же. От этих рассуждений у Ровены портилось настроение.
Она вновь обратила взор к сидящему напротив Слизерину:
– Ты хотел что-то еще? А то у меня куча дел, и, вообще, я устала решать мелкие проблемы, с которыми ты вполне можешь разобраться сам.
Кажется, Салазар только сейчас заметил ворох бумаг и книг, под которыми был погребен ее стол.
– Ты завтракала сегодня? – вдруг мягко произнес он, и Ровена удивилась его желанию ее поддержать. – Может, прислать к тебе домовика с сыром и хлебом?
Она позволила себе улыбнуться.
– Ты впервые задумался о ком-то, кроме себя. Осторожно, скоро ты станешь добрым, и тебя перестанут бояться.
– Надеюсь, этого не случится. Кстати, может, это развеселит тебя? – как бы между прочим произнес Салазар, вытаскивая что-то из внутреннего кармана камзола: маленький сверток в яркой оберточной бумаге, подобно той, что она видела у лавочников на ярмарке.
– Просто подумал, почему бы не подбодрить тебя небольшим презентом.
– Ты ходил на ярмарку, – высказала свои мысли вслух Ровена и с удивлением воззрилась на Салазара. Это было совсем непохоже на него.
– К моему стыду, да, – развел Салазар руками. – Грейн затащила меня туда, сказав, что подобные мероприятия бывают раз в год, и только там можно ощутить настоящий дух Шотландии.
– Грейн? – подняла брови Ровена, она не могла понять, почему эта девчонка везде ходит за ним. – Когда это ты стремился пропитаться духом Шотландии?
– Ты и вправду хочешь знать или все же развернешь подарок? – нетерпеливо скрестил руки на груди Слизерин.
Салазар Слизерин впервые дарил ей что-то. Ровену окатила волна смущения. Она с любопытством развернула сверток. Внутри оказалась небольшая серебряная брошь в виде орла. Украшение было великолепным, сияющее начищенное серебро, тонкая работа, изящные линии. Купил ли Салазар эту брошь просто от скуки, лишь потому, что случайно увидел у лавочников, или выбирал подарок для нее осознанно? Ведь это же Салазар Слизерин – он никогда не делает что-то просто так, от широты души. У него всегда есть запасной план. Ровена постаралась не выдать собственных мыслей и подняла на Салазара спокойный холодный взгляд.
– Очень красиво. – Брошь все еще лежала у нее на ладони. – Ты так внимателен, благодарю.
Салазар поизучал ее взглядом.
– Что ж, – поднялся Слизерин, напустив на себя непроницаемый вид. – Мне пора, у меня тоже куча дел.
Ровена подхватила его учтиво-дружеский тон.
– Где ты все время пропадаешь, не считая походов на ярмарки с Грейн МакЛарен?
Он усмехнулся в своей обычной манере.
– Когда-нибудь я расскажу тебе, когда сочту, что ты созрела.
Ровена хмыкнула в ответ.
Уже на пороге Салазар обернулся к ней. Полоска солнечного света из окна играла искрами в его глазах.
– Кстати, ты знала, что Хельга и Мартин МакЛарен тайно влюблены друг в друга? – заметил он, как бы между делом.
– Что? – Ровена опешила на секунду. Они ни разу не обсуждали с Салазаром Слизерином чьи-то отношения. – Зачем ты мне это говоришь?
– Так, освобождаю свой разум, чтобы не таскать эти сплетни в голове, – повел он рукой. – Ну, и вдруг тебе это будет интересно.
Ровена не хотела бы продолжать этот разговор, но новость ошеломила ее. И она все же спросила:
– Как ты узнал?
– Прочитал их мысли, – как само собой разумеющееся пояснил Салазар.
Вот как. А она сама была слишком загружена, чтобы копаться в чьих-то мыслях, кроме своих собственных.
Когда Слизерин вышел, она пару минут сидела в тишине, размышляя. Хельга и Мартин влюблены? Что-то витало в воздухе, весна меняла не только облик природы, души людей также расцветали вместе с ней. Вот и Салазар — разве он сегодня не странный? Что-то подсказывало, причиной его утреннего визита к ней были не только мелкие проблемы с подземельями. Его подарок в виде брошки был красноречивее слов. Ровена прекрасно понимала, что Салазар что-то испытывал к ней – уж слишком много тому было доказательств. Только почему-то ничего не предпринимал. Вот уже три года жизни в Шотландии и два года, как Хогвартс стал школой, их отношения оставались дружески-вежливыми. Салазар всегда был с ней учтив и не более. Он никогда не говорил, чем занят, и не предупреждал, куда отправляется. Иногда он несколько дней мог не выходить из своей лаборатории в подземелье. Иногда она видела его вместе с Грейн… Постепенно Ровена смирилась с таким положением дел. Ей было удобно наблюдать за ним издали: любоваться им, сердиться на него, но не ждать большего.
Первые дни в Хогвартсе она мечтала, что они с Салазаром станут заниматься магией, как когда-то давно. Сидеть за книгами или спорить над заклятьями. Но время шло, дел в Хогвартсе становилось так много и замок был таким огромным, что, бывало, они не виделись неделями. Да и прошлый запал ушел, вместе с бывшей юностью. Теперь они вели себя по-взрослому, как два старых добрых друга.
Она повертела брошь в руках и положила на стол, а потом в странном порыве снова надела шляпу на голову.
– М-м, снова ты. Как же мне нравятся твои мысли. Такие разнообразные, противоречивые. И эта ненависть к нормандцам. Ты до сих пор не смирилась с ней? А как же Салазар Слизерин? Хм-м, и почему ты не можешь признаться в своих чувствах к нему, дорогая?
Ровена вновь сдернула шляпу, не дослушав, и какое-то время просто смотрела на нее, борясь с собственными мыслями и самой собой.

___________________

* Cognosce te ipsum – Познай самого себя (лат.)

Оставить комментарий