XII. Pro et contra*
Осень, 1067 г.
Первое, о чем подумала Ровена, когда получила свитки от Хельги – с каким упоением она покажет их Салазару! Как вместе они приедут к камням и будут расшифровывать древний язык. Но надежды ее не оправдались.
Свитки вот уже месяц пылились на полке в библиотеке, взывая к чувству вины Ровены. Она обещала Хельге, что займётся ими, однако нашла лишь пару часов, чтобы посидеть со словарем, пытаясь распознать шифр на пергаментах. Задача оказалась сложнее, чем думала Ровена, и она отложила свитки с тяжелым вздохом, до лучших времен.
Лето пролетело так быстро, что Ровена слабо удивлялась, куда ушло время. Собрания волшебников теперь занимали все ее дни. Англосаксы готовились к восстанию!
С приходом осени дела на Альбионе стали плохи. Противостояние захватчиков и местных жителей обострилось так сильно, что стычки между сторонами вспыхивали по всему Кенту. Но пока никто из англосаксов, ни маглы, ни волшебники, не решались выступить организованным отрядом и дать отпор чужакам.
У них было мало союзников. Даже церковь приняла сторону нормандцев, чтобы быть поближе к власти, и теперь всюду совала свой длинный праведный нос. С горечью Ровена вспомнила, сколько сил и времени потратил сэр Годрик, пытаясь вразумить местных святош, пытаясь склонить их на сторону саксов и волшебников, организовать сопротивление захватчикам. Но все было бесполезно.
Епископ Кентерберийский сразу вступил под знамена Герцога Уильяма, как и все священники, и аббаты, и связь с церковью была окончательно потеряна. А значит, и связь с многими маглами тоже. Они, как смиренные овечки, доверяли священникам, и если уж церковь склонилась перед чужеземцами, то и маглы приняли новый уклад жизни. Кое-как волшебникам во главе с Гриффиндором удалось убедить часть жителей Дувра выступить с восстанием…
По слухам, приспешники Вильгельма, Фиц-Осборн и епископ Одо, собирались отправиться на север, в то время как сам бастард-герцог отбыл в Нормандию. Это было лучшим моментом для наступления. Вчера на вечернем собрании маги определились со сроками. Оружия было собрано достаточно, осталось обучить молодых бойцов, чем и занимался сэр Годрик на заднем дворе своего дома под прикрытием защитных чар.
Ровена смотрела на них, и сердце начинало биться учащеннее. На этот раз это не были пустые разговоры. Все было по-настоящему. Англичане хотели выступить против угнетателей – и маглы, и волшебники. Подготовка шла интенсивно, Ровена уставала после обсуждений на собраниях, ее голова продолжала работать даже после их окончания. Напряжение не отпускало. Она жила, словно в ожидании, что скоро все закончится, но точно знала, что все только начинается.
Ровена понимала: если восстание состоится, то в первую очередь пострадают нормандцы по соседству. Те, кому Вильгельм подарил земли в непосредственной близости от саксов. Те, кто угнетал местных жителей, грабил и забирал сыновей в армию. Ей было плевать на остальных, они получат по заслугам, но в их числе был и Салазар…
Для всех остальных англичан – Слизерин казался захватчиком. Его следовало убить. Ровена же хотела его спасти. И чем серьезнее становились разговоры на Советах волшебников, тем больше Ровена тревожилась о Слизерине.
С того дня, когда Сцезаро подверг ее пыткам, а Салазар показал ей новое обличье, они виделись с Ровеной лишь несколько раз. Теперь волшебница ни за что бы не рискнула поехать в дом Слизеринов, как делала раньше!
После унижений и боли она не чувствовала себя там в безопасности, да и Сцезаро Слизерин считал ее нежеланной гостьей. Встречи с Салазаром теперь проходили у ручья, который делил лес на восточную и западную части – он был ровно посередине от владений Слизеринов и дома сэра Годрика.
Устроившись под деревьями на берегу ручья, Ровена и Салазар обсуждали магию, спорили и делились мнениями о книгах, выводили формулы заклинаний. И все чаще Ровена гадала, будут ли они видеться зимой.
Прогулки в лесу хороши летом, но уже пришла осень с дождями и туманами. Она ни за что не могла рассказать о своих отношениях сэру Годрику и пригласить Салазара в дом, это было опасно для обоих сторон!
Вот и сегодня, когда она ехала на очередную прогулку, напряженно обдумывала, как лучше предупредить лорда Слизерина о восстании. И как попросить уехать из Кента, не называя причин.
* * *
Стоило Ровене вывернуть на опушку, как она увидела Салазара. Он сидел на берегу ручья, на опавших листьях, в дорогом плаще из зеленого бархата. Руки в драконьих перчатках держали старинный фолиант. С этого ракурса Салазар показался Ровене красивым и загадочным. Странно, усмехнулась она, а ведь раньше она никогда не обращала внимания на подобные глупости, никогда не замечала, привлекателен ли он.
Салазар резко поднял голову, услышав ее шаги, и, сама не зная почему, она смутилась.
– Рад снова видеть вас, леди.
Он окинул ее новый охотничий наряд и голубой плащ, который выгодно оттенял ее глаза. Салазар галантно склонился и Ровена поняла – он тоже скучал. Какое-то время они гуляли в лесной тишине. Наконец, волшебница собралась с духом и решилась на разговор.
– Как ваши успехи, Салазар? Мы давно не встречались. Какие нынче дела при нормандском дворе? Есть новости про его Величество Герцога Вильгельма? – шутливо произнесла она.
Но в голове крутилась мысль, что информация, чем сейчас занят ублюдок-герцог, им бы пригодилась.
Салазар неожиданно посерьезнел.
– Я не вправе рассказывать вам ничего о делах нормандского двора, – сухо отозвался волшебник, но потом смягчился: – При всем моем уважении, леди. Давайте забудем о политике и о том, что мы принадлежим к несколько разным мирам.
Ровена нервно вздохнула. Слизерин ловко перевел тему разговора! Он нарочито беззаботно продолжал:
– Ровена, посмотрите какой сегодня прелестный день. И вы – тоже. Разве можно быть серьезной и думать о делах короля Вильгельма, когда на вас такая амазонка! Торжественно предлагаю оставить все тревоги позади и…
Салазар неожиданно замолчал. Он замер на месте, глядя под ноги. Ровена резко остановилась, чуть дернув поводья Афелиата, которого вела под уздцы. Ровена проследила за взглядом Салазара и отвернулась, не в силах посмотреть вниз еще раз.
Заросли скрывали наспех спрятанное тело молодого мужчины, который, без сомнения, был мертв. Глаза его, широко распахнутые, устремили остекленевший взгляд в небо, на потрескавшихся губах засохла кровавая пена. Это не мог быть дикий зверь – на груди мертвого были видны запекшиеся следы от кинжала. Одет убитый был в форму нормандского шерифа, одного из тех, что собирали налоги в Кенте и усмиряли местных жителей.
В сознании всплыло воспоминание о недавних разговорах на Совете волшебников, когда сэр Роберт подбивал остальных начать расправу над захватчиками, как можно скорее. Но не так, не из-за спины, поодиночке в лесу! Это совсем не тоже самое, как выступить в открытом сопротивлении, собрать армию. Такое убийство было недостойно жителей Англии…
– Вы гадаете, кто это сделал, – прозвучал рядом с ней спокойный голос Салазара Слизерина. – Могу предположить, что это сотворили местные крестьяне.
Он помолчал и добавил:
– Или сами нормандские воины, которые что-то не поделили. Честно признаться, иногда они напоминают свору диких голодных собак и грызут друг другу глотки из-за любого клочка земли.
Он кинул равнодушный взгляд на мертвого и хотел, было, продолжить путь, но Ровена вскинула на него взгляд:
– Вы что же, оставите его так? Чтобы тело склевали вороны? Вдруг его ищут родные?
– Какая чуткая забота о нормандском захватчике, – криво усмехнулся Слизерин. – Разве не вы так яростно кричали, что ненавидите все, что связано с нормандцами?
Ровене нечего было ответить. Да, она ненавидела чужаков настолько, что эта ненависть, кажется, уже просочилась в ее кровь и текла в венах, словно яд. Но вид убитого вызвал в ней сострадание.
Между тем, Салазар поднял над головой палочку и выпустил в небо нечто ярко-белое, взвившееся ослепительной полосой, похожей на змею. Заступник, поняла Ровена, чтобы дать знать о найденном теле нормандским военным.
Она поморщилась и медленно пошла прочь, ведя Афелиата шагом. Волшебница искоса посмотрела на спутника. Салазар был спокоен, чересчур спокоен, словно ничего не произошло. И Заступника, должно быть, он выпустил лишь потому, что Ровена упрекнула его в безразличии.
– Я бы не стал волноваться на вашем месте, – словно прочитав ее мысли, заговорил Слизерин, шагая рядом. – Это лишь нормандский подданный, и потом он магл.
– Даже если он магл, что с того? – удивилась Ровена.
Резко остановившись, она обернулась к Салазару:
– Магл, но и человек тоже! Что это должно означать в вашем понимании?
Салазар снисходительно посмотрел на нее и коротко бросил:
– Нет никакой разницы, маглом меньше или маглом больше.
Ровена изумленно ахнула.
– Я бы не советовала вам так относиться к маглам, – напряженно произнесла она.
Лорд Слизерин был так беспечен! Снова она вспомнила, что хотела предупредить его об опасности. Саксонка глубоко вздохнула и произнесла:
– На вашем месте, я бы убралась из этих мест на какое-то время… Для вашей же безопасности.
Салазар приподнял брови, в глазах была насмешка.
– И почему вы так настаиваете на моем отъезде?
– Я не могу вам сказать, – начал увиливать Ровена. – Но найденный нами убитый нормандский шериф лучшее предупреждение, что здесь становится опасно для таких волшебников, как вы.
– Неужели? Что вы имеете в виду, говоря о «таких волшебниках, как я»? – сейчас его глаза открыто смеялись над ней.
Ровена досадливо дернула плечом от того, что он не принимал ее усилий. Если он не хочет помощи или не видит своего шаткого положения, то она не станет больше стараться.
– Маглы планируют напасть на нормандских колдунов? – догадался Салазар, но это ничуть его не волновало. – Вы полагаете, что крестьяне способны…
– Вы так небрежны к маглам, сэр! – вскипела Ровена, стараясь все же сохранять ледяной тон. – Не боитесь, что недооцениваете их? Этот народ требует уважения, как и всякий, что живет на английской земле. Маглов намного больше, чем волшебников. Они могут объединиться в армию и дать достойный отпор таким, как вы.
Эта мысль, казалось, заставила его задуматься. Чуть помолчав, Слизерин произнес, глядя на Ровену с высокомерной кривой усмешкой:
– Как похвально, леди Ровена! Вы достойная ученица Годрика Гриффиндора. Он старательно вкладывал в вашу прелестную голову знания, но как я вижу, в ней закрепилось лишь одно – как любить и служить маглам. Вы готовы отдать за них свою жизнь?
Салазар медленно растягивал слова, наблюдая, как Ровена меняется в лице. Похоже, ему нравилось задевать ее чувства:
– Я вспоминаю, как лихо вы кинулись на защиту той нищенки, Эдвиды, в таверне. Тогда я смотрел на вас и думал, вот смелая девушка, которая может постоять за себя! У нее сильный характер. Но теперь понимаю, что вами двигала не смелость, а слепая любовь к маглам. Мне жаль вас, Ровена. Жаль, что вы так мало цените свою жизнь, свой талант волшебника. Никто из местных тупиц не способен оценить ваши задатки. Даже умри вы за них, они не вспомнят вашего имени через пару лет. Не боитесь с такими взглядами запачкаться, как маглолюбитель сэр Гриффиндор?
Рука Ровены машинально выхватила палочку, нацелив на противника. Ровена не успела осознать, что делает. Да она и не хотела ничего осознавать, впервые ей диктовал не разум, а уязвленная гордость.
– Ступефай! – выкрикнула она заклинание.
Но Слизерин был готов к ее выпаду и успел поставить блок. Заклинание Ровены отзеркалило от невидимого щита, она пригнулась, чтобы ее не задело.
Афелиат нервно зафыркал, испуганно глядя на вспыхнувшую дуэль.
– Глациус! – попыталась она опять. И опять удивилась себе, ее жег такой гнев, что Ровене, которая совсем недавно мечтала спасти Салазара, теперь хотелось самой его убить.
– Верминкулюс! – остервенело крикнула она.
Салазар ловко увернулся, в который раз он поставил защитные чары.
– Вы не задумывались, леди, что такое маглы? – зло поинтересовался Слизерин. Его бледные пальцы крепко сжимали палочку. – Вас с детства приучили любить их, вы даже не осознаете, что существует жизнь и без них!
Ровена старалась не слушать.
– Диффиндо! – произнесла она в свою очередь.
Заклинание снова было отбито. Казалось, дуэль никогда не кончится. Двое волшебников одинаково хорошо знали боевую магию. Ровена почувствовала, что силы на исходе. Пот струился со лба, дышать становилось все труднее.
– Маглы, что захватили когда-то землю волшебников и расплодились как кролики, – продолжал Салазар, словно выплевывая слова, – они только и мечтают избавиться от нас.
– Импедимента! – снова крикнула Ровена.
Она старалась не обращать внимания на то, какие ужасные вещи говорил Салазар. Он хотел ее отвлечь, но она не собиралась останавливаться.
Ровена вспомнила все, что так раздражало ее в лорде Слизерине: вечные снисходительные усмешки, ледяной тон, самовлюбленное тщеславие… А как он отзывался о ее наставнике – сэре Гриффиндоре! Как посмел, осуждать ее саму, вспоминая встречу у Эдвиды! Ровена дико раскаялась, что спешила сегодня к нему с благими намерениями.
– Репелло маглетум!
– Фините! Кардожиа! – защитился Салазар и подошел чуть ближе. – Одумайтесь, Ровена! Ради чего мы воюем? Ради жалкой горстки маглов? Они бы, не сомневаясь, убили вас при первой возможности. Ведь вы для них – опасная сумасшедшая с вашей магией, всего лишь угроза. Зато у вас есть преимущество перед ними.
– Ступефай, – она собрала все силы.
– Экспеллиармус!
Два одновременно выпущенных заклинания столкнулись и отрекошетили с такой силой, что Ровену отбросило назад на несколько метров. Резко вскрикнув, она приземлилась на землю, чувствуя, как под ребра впился корень дерева. Ровена закашлялась, сделав глубокий вдох. Несколько минут она лежала на земле и глядела в серое осеннее небо. Грудь ее тяжело вздымалась, а на глаза просились злые слезы. Шаги Салазара прошелестели рядом с ней по осенней траве. Он присел рядом и заглянул в лицо волшебницы, словно проверяя, все ли с ней в порядке.
– Я прошу прощения за подобный выпад, – прозвучал его тихий голос.
В нем больше не было гнева и ненависти. Ровена повернула голову. Лицо Салазара было бледным и встревоженным, что и удивило, и рассмешило ее. Так непохоже на вечно самодовольного и безразличного ко всему Слизерина. Но в этот раз, похоже, ее высокородному знакомому было не все равно. Он поднялся и подал Ровене руку. В другой руке волшебник сжимал ее палочку вместе с его собственной.
– Позвольте, она некоторое время будет у меня, – спокойно произнес Салазар, указывая на палочку, – иначе вы снова накинетесь на меня.
Волшебник выглядел дружелюбно. Но Ровена проигнорировала руку и поднялась сама. В этот раз, мелькнула у нее злая мысль, ему просто повезло, но в следующий – победа обязательно останется за ней.
Салазар усмехнулся, глядя на ее негодование.
– Хочу вам кое-что рассказать, Ровена, – неожиданно произнес лорд Слизерин. – Пора вам узнать ещё одну мою тайну…
* * *
Спустя некоторое время они сидели под ветвистым дубом, лошади были привязаны в отдалении, шум ручья приятно бурлил рядом.
Ровена, упрямо поджав губы, сохраняла молчание. Она кидала сердитые взгляды в сторону Слизерина, но тот (что ужасно выводило из себя) делал вид, что не замечает ее. Салазар задумчиво смотрел на перекатывающуюся воду в ручье.
Ровена не знала, сколько времени они вот так просидели. Она успела успокоится и даже удивиться их неожиданно вспыхнувшей ссоре, когда Салазар, наконец, произнес:
– Они убили мою мать. И сестру. Маглы.
Его слова повисли между ними тяжелой тишиной.
Салазар снял перчатки и расстелил плащ на холодной земле, приглашая Ровену к долгой беседе – волшебница поднялась и пересела к нему поближе.
– Я мог бы сказать, – продолжил Салазар тихо, – что наш род древний и чистокровный, поэтому мы держимся подальше от маглов. Так делают все знатные волшебники, но дело в другом…
Ровена удержала себя от расспросов. Она слегка коснулась его холодной руки, пытаясь поддержать.
Салазар неожиданно вздрогнул от ее прикосновения. Затем горько усмехнулся и продолжил, не глядя на Ровену:
– Мою мать и сестру убили, как ведьм. Обвинили в засухе и море скота. В тех краях, откуда я родом, маглы знают о волшебниках и прибегают к их помощи, но если им что-то не по нраву, волшебники всегда оказываются крайними. Над ними учиняются жестокие расправы.
Губы Салазара сжались в горькую линию, неосознанно его пальцы переплелись с пальцами Ровены и крепко сжали ее руку.
– Это случилось ночью, – твердо продолжил он, – маглы вломились к нам в дом. Они схватили мать и сестру, и понесли их к куче собранного хвороста… Кто-то поднес факел к веткам, вспыхнуло пламя… Толпа ликовала и смеялась, так что я почти не слышал криков матери, но видел лицо сестренки в пожаре…
Голос Салазара неожиданно сорвался.
Ровена заворожено слушала, не в силах вымолвить ни слова, лишь продолжая держать его за руку.
– Я хотел помочь им. Но отец подхватил меня на руки, он понесся прочь, как последний трус. Он просто убежал! С тех пор мы отдалились с ним, он заботился о моем воспитании и обучении, но всегда оставался человеком, предавшим мою мать…
Слизерин замолчал, и Ровена мучительно подумала, что должна что-то произнести. Но любые слова казались наивными. Воображение ее живо нарисовало страшную картину пожара и расправы над семьей Салазара. Его мать и сестра в языках пламени, и убегающий с сыном отец…
– Салазар, – осторожно произнесла она, – почему ваш отец не спас любимых женщин?
Лорд Слизерин нахмурился. Он поиграл ее рукой, которую все еще сжимал, а затем убрал свою ладонь, к большому сожалению волшебницы. Ровена пожалела, что спросила.
– Мой отец не умеет любить, – мрачно отозвался Салазар. – Однажды он отказался от своей человечности, чтобы овладеть темными искусствами.
Ровена тихо ахнула от неожиданности. Она вдруг вспомнила злобный взгляд Сцезаро Слизерина, который пытал ее заклятьем. И горячо согласилась, что этому человеку не знакомы ни любовь, ни жалость.
– Помните, я говорил, что лаборатория отца и его знания перейдут ко мне после его смерти?
Ровена кивнула, хотя смутно понимала, почему Салазар заговорил об этом, но он продолжил:
– В роду Слизеринов есть легенда. Чтобы овладеть темными искусствами, маг должен отказаться от своей человечности, от умения любить и сочувствовать. Родоначальник Слизеринов сделал выбор, продал свою душу за знания. Его человечность исчезла – так он обрел облик змея. Теперь каждый в роду Слизеринов является анимагом.
Ровена с ужасом взглянула на Салазара.
– Ведь и вы умеете принимать обличье змеи! – пораженно выдохнула она. – Неужели вы тоже отказались от умения любить, как и ваш отец?
Лорд Слизерин безрадостно рассмеялся в ответ:
– Нет, пока нет! Мне предстоит сделать этот выбор после смерти отца. Тогда знания и реликвии Слизеринов перейдут ко мне, – пожал он плечами: – Если я приму сторону темной магии, разумеется.
Салазар потянул из-под воротника камзола цепочку, которую Ровена не замечала раньше, и вытащил золотой медальон. Блик осеннего солнца сверкнул на одной из сторон. Там виднелась гравировка – двойная буква «S», напоминающая змейку.
– В нужный день медальон станет ключом к новым знаниям. Я получил его от отца в детстве, когда у меня открылись способности мага, как символ моего будущего выбора и знак, что я принадлежу к роду Слизеринов.
Ровене стало не по себе от того, как легко Салазар говорил о своем предназначении и жесткости своего отца. Он с детства жил с пониманием, что однажды перейдет на темную сторону, так делали все волшебники в его роду. На секунду Ровена задумалась, а отказалась бы она сама от человечности, чтобы овладеть темными искусствами?
– Это, наверное, жуткий выбор. Жить без любви, – подумала она вслух.
Салазар не ответил. Лицо волшебника снова стало непроницаемым, будто он считал, что рассказал больше позволенного. Лорд Слизерин спрятал медальон, словно подвел итог их задушевной беседе.
– Ну, леди, куда мы сегодня отправимся? Ведь не просто так вы назначили мне встречу в лесу? – нарочито беззаботным тоном произнес Салазар, пытаясь сменить тему.
Ровена подхватила его тон, ей самой было жутко от услышанных откровений. Она потянулась к сумке, что висела на плече поверх ее охотничьего костюма. И поискав что-то, подняла голову к Слизерину.
– Похоже, у меня есть то, что вернет вам хорошее настроение.
Тот лишь удивленно приподнял брови.
– Я обещаю, что вас это заинтересует. Ровена вскочила на ноги: – Пойдемте, здесь недалеко!
* * *
Они стояли у розовых камней, выложенных кругом, где несколько недель назад Хельга отдала свитки Ровене.
– Я столько раз проезжал мимо этого места, но ни разу не слышал о нем, – задумчиво протянул Салазар. Он провел рукой по выдавленным в камне письменам.
Лицо лорда Слизерина просветлело от мрачных дум.
– Значит, это принадлежало друидам? – обернулся он к Ровене.
По пути сюда, Ровена успела рассказать Салазару краткую предысторию этого места и отдала свитки, чтобы он оценил их.
Она радовалась, что можно забыть про их дуэль, споры и военное положение. Опять вернуться к магии в компании Салазара. Но, казалось, Слизерин был не так сильно восхищён, как надеялась Ровена. Он утверждал, что видел камни впервые. Однако, по его лицу было понятно – ее знакомый лукавил!
Уж не подслушивал ли он их разговор с Хельгой, закралось к Ровене подозрение. В который раз она оценила выдержку лорда Слизерина. Много недель он, зная о свитках, ждал, что Ровена сама придет к нему и поделится пергаментом! И если догадки Ровены верны, то Салазар был в курсе всего, что поведала Ровена Хельге в тот вечер у камней.
Одна мысль прорвалась сквозь остальные, подобно молнии. Она вспомнила, с каким упоением рассказывала о Салазаре, как восхищалась им, как признавалась, что ей дороги их встречи!
Ровена кинула на Салазара смущенный взгляд: он изучал камни, крепко сжимая свитки в руках. Что бы он ответил, заяви она открыто о своих симпатиях? Наверняка, от души бы посмеялся! Конечно, Ровена интересовала его лишь как напарник в экспериментах, не больше…
Слизерин вдруг обернулся, перехватив ее взгляд.
– Так вы говорили, что ваша знакомая была воспитанницей друидов?
Он с недоверием покачал головой:
– Сложно поверить, учитывая факт, что она живет тихой жизнью, не пользуясь драгоценными знаниями. Каких высот она могла бы достичь. Ведь такой древней магией практически не владеет никто!
Прозвучавшие в голосе Салазара завистливые нотки, заставили Ровену подумать, что о такой возможности мечтал и Салазар. Будь он на месте Хельги, никогда не упустил бы свой шанс.
Слизерин погрузился в изучение свитков, задумчиво хмурясь. И Ровена заглянула через его плечо в пергамент.
– Что здесь написано? Вы понимаете этот язык?
Он поколебался с ответом и произнес, не отрывая взгляда от свитков:
– Нет. Точнее не всё, – в глазах промелькнула тень то ли досады, то ли от чего-то еще, словно он знал что-то, но не хотел делиться этим с Ровеной.
– Я буду признателен вам, леди, — наконец, поднял голову Салазар, – если вы дадите мне несколько минут тишины, чтобы разобраться во всем самому.
Ровена уязвлено поджала губы и села под деревом, у которого был привязан Афелиат, на маленький выступ. Вдруг ей вспомнилось, как больше года назад она стояла у этих камней с Матисом Ондатже, герцогом валлонским. Он показал ей круг друидов так же, как Ровена показала их Салазару сегодня.
Странно, тогда в присутствии герцога, она робела, словно девчонка. Да что там, она и была девчонкой! Ровена улыбнулась, вспомнив, как перепугалась признаний герцога – больше, чем нормандского отряда, несущегося от них в паре миль…
Она подняла задумчивый взгляд на Салазара, мысленно сравнив его с герцогом Ондатже. Салазар не имел мягкой утонченности, что была у Матиса, у него не было элегантного шарма, который сразу располагал к себе. Наоборот, высокий и статный, с резкими чертами лица, лорд Слизерин таил в себе угрозу. В его облике было нечто опасное и темное.
Однако, Ровене было легко рядом с ним. С герцогом Ондатже она все время опасалась сделать или произнести что-то не так и выглядеть смешной. А с Салазаром чувствовала себя свободно, даже для ссор и споров, в которые довольно часто перетекали их беседы, не боялась смело высказываться о своих суждениях. Ровена была даже слишком дерзкой с ним, будто он специально подталкивал ее к этому.
Слизерин сидел в паре шагов от нее, сосредоточенно смотрел то в пергамент, то на символы на камнях, сочетая их между собой. Из всех его ипостасей Ровене больше всего нравилось видеть его погруженным в работу. С фолиантом или произносящим заклинания, искусно, со знанием дела. Лицо его становилось одухотворенным и озарялось внутренним светом…
Салазар неожиданно поднял голову.
– Вы что-то хотели, Ровена? – серьезно спросил он.
И внутри все затрепетало. Его вопрошающий взгляд, точеные черты лица…
Салазар отложил пергамент в сторону. На мгновение Ровена представила, как эти руки прикасаются к ней, к ее волосам…
Вдруг что-то неуловимо изменилось, ее пронзило осознание, что все это происходит именно с ней, что она находится именно здесь, рядом с ним – с Салазаром. И с почти рассевающимися воспоминаниями о герцоге.
– Салазар… – тихо позвала она, сама удивляясь тому, что делает.
Ровена находила странную гармонию в том, как звучит его имя. Начинаясь так сладко, так певуче, оно напоследок неизбежно выплескивало жесткую силу и мощь.
– Что с вами? – нахмурился волшебник.
Вдруг Ровена почувствовала себя невероятно глупо.
О чем она думает?! Как смеет оставаться с мужчиной, пусть и знакомым, наедине в лесу в сумерках?!
В своих бушующих мыслях, вихрем носившихся в голове, она ничего не замечала. Проходили секунды, а Ровена все переживала эту бурю. Жар окатил сверху до низу, и она вскочила с места.
– Мне… мне пора!
– Вам нехорошо? – встревожено поинтересовался Салазар, он поднялся следом за ней и подошел ближе.
– Просто скоро стемнеет, мне пора возвращаться, – забормотала она, отвернувшись к Афелиату.
Она поправляя сбрую, лишь бы только чем-то занять руки. Но Салазар положил свою руку поверх ее, сжимающей поводья, и Ровена ощутимо вздрогнула.
– Ровена, – полуудивленено-полуиспуганно спросил он, – что случилось?
– Меня будут искать и беспокоиться, – коротко бросила она, решительно отвязала поводья и вспрыгнула в седло.
Волшебница пыталась сохранять самообладание, однако щеки ее пылали.
– Позвольте мои свитки, – протянула она руку.
– Свитки? – теперь Салазар точно был удивлен и испуган. – О чем вы?
– Пергамент Хельги, что я вам дала, – повторила Ровена немного резко. – Я хочу получить его назад.
Салазар протянул ей пергамент с полным непониманием происходящего.
– Благодарю, – кивнула Ровена, глядя на собеседника сверху вниз.
Она чуть сжала бока Афелиата, побуждая к шагу.
– Спасибо за вечер, Салазар, – кинула она через плечо, – не обессудьте, но мне действительно пора.
И, не расслышав его ответа, но чувствуя его взгляд, Ровена пустилась бегом сквозь густые осенние заросли.
_________