XIII. Multum in pravo*
31 октября, 1067 г.
Они с Салазаром не виделись несколько недель. С того момента, когда Ровена – смущенная и растерянная – забрала у него свитки Хельги и бросилась домой, как к последнему спасению, от нахлынувших чувств. Был ли ее побег причиной тому, что Салазар не искал с ней встречи? Или, может, она задела его самолюбие, забрав рукописи, которые он хотел изучить? К слову сказать, после того вечера злосчастные свитки куда-то запропастились. Ровена перевернула всю библиотеку, но их нигде не было. Не помогало и Призывающее заклятие. Что могло означать лишь одно – либо на них наложены чары, защищающие от заклятья «Ассио», либо их нет в доме!
Наконец, она утвердилась в мысли, что свитки выкрал Салазар. Он мог применить Манящие чары, пока она неслась, как ошалелая, домой и ничего не замечала. Это было в его духе! Иначе почему Салазар так неожиданно пропал?
Сложно было поверить, что пергаменты, которые он, наконец, получил, были единственной его целью. Что он смог легко отказаться от их общения ради каких-то рукописей. Ровена бы хотела встретиться и задать ему эти вопросы.
Она как раз размышляла об этом, гадая, отправить ли Салазару записку, чтобы назначить встречу, или рискнуть и показаться в доме Слизерин?
Ее отвлек тихий голос Хельги:
– Что с тобой, Ровена?
Саксонка тяжело вздохнула. Они с Хельгой сидели на кухне.
Сегодня была ночь Самхайна. Маглы всегда говорили, что в Самхайн открываются врата между мирами, и ведьмы вместе с нечистой силой устраивают шабаш. Но в доме Гриффиндор вызывать служителей преисподней никто не собирался. Самхайн был лишь поводом собраться на семейный на ужин.
Весь день в доме Годрика царила предпраздничная суета. Катрина убирала дом, Тобиус занялся двором, а Хельга готовила праздничный обед на кухне. Не найдя себе занятия и немного послонявшись по дому, Ровена устроилась у очага, греясь и наблюдая за Хельгой. Раскрасневшаяся и с довольной улыбкой на лице, та выглядела необычайно хорошо. Она гармонично смотрелась в теплой уютной кухне, наполненной вкусным ароматом от кипящих котелков на печи. Хельга срослась с их жизнью, словно всегда была неотъемлемой частью дома Гриффиндор.
Поймав ее взгляд, Хельга отвлеклась от очередного котелка. Она убрала за ухо выбившуюся из-под чепчика темно-рыжую прядь и окинула Ровену проницательным взглядом. В последнее время леди Рейвенкло ходила хмурая и задумчивая, и Хельга пыталась узнать причину.
Разумеется, причина была в свитках, о которых Ровена и не думала рассказывать! Она боялась потерять доверие подруги, поэтому выход был один: скрывать пропажу до тех пор, пока она не встретится с Салазаром и все не выяснит.
Ровена нашла другую причину, чтобы объяснить свою задумчивость. Она нарочито вздохнула:
– Все гадаю, почему Салазар так и не прислал ни одной весточки о себе.
Ее голос выдал беспокойство, что было правдой лишь отчасти. Но Хельге хватило этих объяснений. Они часто обсуждали лорда Слизерина, когда оставались одни, как сейчас. Хельга обычно внимательно слушала подругу и удивилась, что такая глупость, как любовь, делала с умницей Ровеной. Хотя по словам самой Ровены, в этом, разумеется, не было ни капли любви.
– Ты слишком доверяешь этому человеку, – вынесла свой вердикт Хельга.
– Конечно, доверяю! – фыркнула Ровена. –Я провела с ним несколько месяцев. И мы обсуждали вещи, которые не рассказывают первому встречному.
– В этом-то и ошибка, Ровена! – Хельга округлила глаза. – Ты открылась ему, а теперь мучаешься раскаяньем. На твоем месте, я бы не бросалась в омут с головой. Ведь если говорить о Салазаре Сли…
Ровена зашикала на нее. Никто в доме не должен был слышать имени Слизерина. Хельга кинула на испуганную Ровену укоризненный взгляд и продолжила шепотом:
– Если говорить о Слизерине, мне кажется, стоит вспомнить, к какому роду он принадлежит и посмотреть на его отца.
– Салазар ненавидит своего отца! Ты совсем его не знаешь, – возмутилась Ровена, словно пытаясь убедить саму себя.
Хельга пожала плечом, взмахнув между делом палочкой так, что пирог сам прыгнул в печь. Ровена только восхитилась, как быстро она освоила колдовство.
– Я сужу по фактам. Он не появлялся около месяца, заставляя тебя страдать, о чем тут можно думать?
Хельга села напротив Ровены и заглянула той в глаза.
– Поразмысли, вдруг он выполнял задание по приказу отца? Он встретился с тобой, был рядом какое-то время, что-то выведал, а потом, когда все узнал, необходимость встречаться отпала.
– Мне плевать, даже если он это делал по указанию самого Бастарда Уильяма! – запальчиво возразила Ровена.
Честно признаться, мысль, только что высказанная Хельгой, давно приходила ей в голову, но от этого становилось больнее.
– Я хотела бы найти его и поговорить, – решительно подвела итог леди Рейвенкло.
– Ровена, – Хельга быстро вскинула глаза, в которых была тревога. – Не ищи этого человека. Он исчез из твоей жизни. Смирись с этим и живи дальше.
Ровена опустила взгляд, а затем поднялась:
– Спасибо за совет и за то, что выслушала, Хельга, – нарочито легко согласилась она. – Давай забудем об этом разговоре, хорошо?
Она направилась к двери, мечтая об одном – остаться в одиночестве.
* * *
Снаружи было прохладно и спокойно. Закутавшись в плащ, утепленный заклинаниями, волшебница села на ступеньки крыльца заднего двора, погруженного в ночь, и уставилась на небо. Луна заняла собой небосвод – огромная, желтая, – она заливала мир зловещим свечением. Снег переливался под лунным светом, украшая землю торжественной белой кромкой. Подходящая атмосфера для ночи Самхайна.
На ум ей пришла мысль, что в ночь Самхайна можно загадывать желания и узнавать свою судьбу. Так ей говорила мама в детстве. Ровена помнила лицо матери, такое прекрасное. Как она склонялась над блюдом с водой, в ореоле отблесков свечей, расставленных по краям стола. Мягкие красивые руки аккуратно очищали кожицу с яблока, шкурка завивалась спиралями, падая в воду. Губы шептали заклинание, и мама вглядывалась в блюдо вместе с маленькой Ровеной. Кажется, на дне проступал смутный образ, а луна была такая же большая, как сегодня…
Ровена открыла глаза, воспоминания ушли.
Она бы хотела погадать сейчас и узнать, что на сердце у Салазара! Ее терзал лишь один вопрос – почему он избегает ее? Зачем он тратил на нее столько времени? Это было нечестно: он заполнил собой ее жизнь, а потом исчез – и теперь в ней поселилась пустота. Она бы отдала все, чтобы вернуться к их ручью, сидеть под деревом и слушать его голос. Но грустить о прошлом было глупо. Как человеку действия, Ровене легче было найти Слизерина и заставить его открыть все карты.
Она шумно выдохнула в тишине, глядя, как ее дыхание превратилось в облачко пара, и в отчаянии уронила голову на руки. Ей бы лишь увидеть его глаза, хотя бы еще раз, она бы все поняла сама…
Странный отблеск заставил Ровену поднять взгляд. Небо на секунду осветилось ярким всполохом. Вздернув вверх голову, она увидела белую летящую ленту света, похожую на змею.
Заступник Салазара Слизерина!
Ровена видела его лишь один раз, но тут же узнала. Колени стали предательски слабеть, но волшебница постаралась успокоиться и нащупала за поясом палочку.
Заступник завис в воздухе в паре футов от нее, прошептав голосом Салазара Слизерина, от которого забегали мурашки:
«Я жду вас за воротами. Надеюсь, вы придете в ближайшие полчаса…»
Он растаял, будто ничего и не было – только лунная ночь. Ровена замерла на месте. На ум пришли слова Хельги о том, что нельзя доверять Слизерину, но впервые она оставила свою рассудительность и шагнула вперед.
* * *
Салазар ждал за воротами двора. Одинокая фигура в плаще, залитая лунным светом. Он выглядел драматично. Силуэт, состоящий из резких линий, словно вот-вот могло случиться нечто непоправимое.
Ровена не видела его лица из-за капюшона, даже когда Салазар поднял к ней взгляд. Но память услужливо нарисовала знакомые черты – непроницаемые глаза, резкий профиль и тонкие губы.
– Я бы понял, если бы вы не пришли, — тихо произнес волшебник, когда она подошла ближе.
Но Ровена не нашла в себе силы промолвить ни слова. Она пристально смотрела на него, словно стремясь наверстать упущенное за эти недели, что они не виделись.
– Подарите мне пару ваших драгоценных минут, леди, – покровительственным тоном произнес он. – Буду признателен, если вы прогуляетесь со мной.
Подождав ответа, которого не последовало, Салазар развернулся и медленно пошел по подъездной дорожке. Ровена продолжала стоять на месте. Какая-то часть хотела послать Слизерина к дьяволу. Как он может так снисходительно разговаривать? Она остро пожалела, что пришла на зов его Заступника. Пусть бы он сидел здесь хоть до утра и мучился сомнениями и ожиданиями! Но другая часть готова была немедленно согласиться на все и пойти, куда угодно, следом за ним. И потом – она была заинтригована, ведь ответы на вопросы, что мучили ее, были почти у нее в руках.
Видя ее сомнения, Слизерин остановился и обернулся.
– Ровена… – тихо позвал он.
Позвал так, как никогда не звал раньше – нежно и мягко.
Вот так, в отдалении, под лунным светом он казался нежданным призраком, что посетил ее. Что увлекал в заоблачные дали иллюзиями, что готов был произнести те слова, в которые она так хотела поверить, но которые никогда не оказались бы правдой. Ровена тщетно попыталась вглядеться в темноту капюшона, скрывающего глаза Салазара… И пошла за ним.
* * *
Дом сэра Годрика скрылся за темными верхушками деревьев, а Салазар так и не произнес ни слова. Он шел, опустив голову с накинутым капюшоном. Ровена хотела начать разговор сама, когда Слизерин неожиданно остановился. Он словно принимал какое-то решение и мучился сомнениями.
– Я хотел, попросить у вас прощения за последние дни, – он вздохнул, – точнее, недели! Я не мог увидеться с вами по личным причинам. Не хочу, чтобы вы были обо мне дурного мнения.
Ровена удивленно покосилась на него. Неужели ей приносил извинения Салазар Слизерин, который всегда держался высокомерно?
– Мне важно ваше отношение ко мне. Надеюсь, я не разочаровал вас и не оттолкнул от себя, – тихо добавил волшебник.
С каждой минутой Ровена осознавала, как ей не хватало его присутствия. Его голоса, его рассуждений, его манеры держаться…
Все вокруг менялось, когда рядом был Салазар. Все насыщалось особой энергией. Даже сейчас ей казалось, что мир отгораживает их двоих незримым кругом. И кроме нее и Салазара, да еще огромной луны, не остается ничего.
– Все это время, я ставил один эксперимент, – продолжал он, словно и не видя взглядов Ровены. – Я хотел разобраться во всем, прежде, чем признаюсь вам. Поэтому должен был работать в одиночестве. Но…
Он сделал паузу, словно собираясь сказать что-то важное.
– Но все это время я думал о вас. Ведь только вы одна, Ровена, можете оценить глубину моих трудов и усилий.
Салазар замолчал, ожидая, что теперь она произнесет хоть что-нибудь. Но что она могла сказать? Ровена видела, что Салазар хотел донести нечто большее, чем эти глупые оправдания. Это нечто скользило в его словах где-то вдалеке, а сам он не решался произнести и малую часть. Словно надеялся, что она сможет уловить невысказанное и произнести для них двоих.
Но Ровена подумала, что слова не имели значения. Она хотела видеть его глаза. Пусть они будут непроницаемы, как обычно, она бы поняла по ним без слов. Ровена улыбнулась, немного нервно, не зная, как дать почувствовать и ему то, что чувствует она. Неосознанно сжала руки в широких рукавах плаща, ощутив вдруг, как заледенели пальцы.
Нет, она не станет отвечать ему. Слова ни к чему.
Впервые Ровена не стремилась к умным изречениям, а обратилась к чувствам, что зарождались внутри. К теплу в центре груди, к покалыванию в кончиках замерзших пальцев, к мурашкам на затылке….
Ей было нужно лишь одно – увидеть те же самые чувства в его глазах. Так что она медленно потянулась и сделала то, чего меньше всего ожидал Салазар – опустила его капюшон.
На секунду она спрятала взгляд, боясь увидеть его вспыхнувшее недовольство. Внезапно жест с капюшоном показался ей своевольным и даже интимным. Ровена ощутила, как краснеет от смущения. Хотя смущение это было приятным и многообещающим, которого с ней еще не случалось.
Она медленно подняла взгляд, силясь улыбнуться. Салазар просто и спокойно смотрел в ответ. Всего его залил лунный свет, играя бликами на серебряном обруче вокруг головы. В таком неверном освещении, он казался ей самым настоящим и живым.
Впервые его взгляд был открыт ей, впервые его губы улыбались так тепло. Она читала по его лицу, как по раскрытой книге, и то, что она прочла, заставило что-то внутри нее сладко замереть.
Секунды тянулись, перерастая в вечность, Ровена молча молила про себя, чтобы этот момент никогда не кончался, чтобы они оба застыли вот так в лунном призрачном свете и растворились друг в друге…
Салазар тоже молчал, вглядываясь в лицо Ровены. Затем, едва прикасаясь, осторожно поправил прядку волос у ее виска, нежно провел по щеке тыльной стороной руки. Чуть заметно коснулся губ холодными пальцами.
Ровена замерла, чувствуя, как мир кружится вокруг нее. Дыхание ее участилось, ногти больно впились в ладони.
Ей захотелось, чтобы прямо сейчас – немедленно! – Салазар прижал ее к себе всю без остатка, она хотела почувствовать его тепло, его запах, его дыхание на своей щеке… Хотела, чтобы он…. но нет, она побоялась думать дальше.
Салазар мягко взял ее за руку, сжал замерзшие пальцы, а затем поднес запястье к губам и поцеловал. Губы его были сухие и горячие.
– Ровена, – нежно позвал он, наслаждался звукосочетанием ее имени.
Отчего-то именно сейчас ей вспомнилось, как когда-то точно также герцог Ондатже целовал ей руку и называл по имени. Она помнила свои чувства тогда – чувства напуганного маленького ребенка, от которого ждали чего-то невозможного, чувства, совершенно противоположные нынешним. Сейчас ей тоже было немного страшно, но она хотела, она ждала этого, она знала, что все, что случится между ней и Салазаром, должно случится. И она была счастлива как никогда.
– Ровена, ты веришь мне? – тихо спросил он, положив ее руку себе на грудь с левой стороны. – Ты слышишь, что хочет сказать мое сердце?
Юная волшебница лишь сладко зажмурилась, слушая, как быстро бьется его сердце под плащом, в такт с ее собственным. Она жила, думала и чувствовала в унисон с ним, и это было потрясающее неведомое ощущение. Она слышала и понимала все. Она не хотела, чтобы Салазар произносил это вслух, чтобы нарушал призрачность и хрупкость момента.
И спустя миг, его руки обвились вокруг ее талии и привлекли к себе – мягко, нежно, но настойчиво. Так, что его сердцебиение стало слышнее. Она прижалась щекой к грубой холодной ткани его плаща, пытаясь успокоиться и унять разбушевавшиеся чувства. Но это, казалось, было невозможно, когда она вот так вся прижималась к нему, когда чувствовала тепло и надежность его сильных рук, когда была так близко, как ни с кем до него.
И она лишь счастливо рассмеялась – перезвон колокольчиков в хрустально-лунной тишине.
– Я должен сказать тебе еще кое-что, – серьезно произнес Салазар.
Она отстранилась и подняла голову, чтобы видеть его глаза.
– Я хочу закончить то, что начал. То, над чем я так упорно работал эти недели. Пока я не могу рассказать тебе всего… Сегодня должно все решиться, начиная с этого момента. Прежде, чем закончить эту работу, я должен был увидеть тебя. Я хотел убедиться, что ты помнишь и ждешь, и что мне есть к кому прийти. Но сейчас мне нужно покинуть тебя… Утром я буду ждать у ручья. Ждать с нетерпением и надеждой. И тогда, клянусь, ты все узнаешь!
Ровена наблюдала за его сосредоточенным лицом, нехорошее предчувствие росло внутри. Она не хотела терять то сокровище, что так неожиданно получила. Но все, о чем он говорил, похоже, было очень важным. Что ж, рассудила Ровена, она сможет отпустить его ненадолго. Отпустить, чтобы потом он вернулся к ней. Уже навсегда.
Сделав небольшой шаг назад, Ровена улыбнулась Салазару – тепло и нежно. Сейчас она могла себе позволить не скрывать своих чувств, и ей хотелось дарить их в каждой улыбке, предназначенной лишь для него.
– Я понимаю тебя. Иди, если ты должен. Я буду ждать завтра. И конечно… не усну сегодня ночью ни на час, терзаясь ожиданием, – лукаво посмотрела она на него.
Салазар снова нежно и настойчиво привлек ее к себе за талию. И жест этот был немного собственническим и покровительственным, словно он делал это тысячу раз. Словно он имел на это полное право, не сомневаясь ни в чем. Ровена лишь замерла не дыша, внутри все сладко пело.
Они медленно пошли к дому по тропе, залитой лунным светом. У ворот Салазар остановился и взял ее руки в свои, прижался щекой к ее холодным пальцам.
– Завтра, на рассвете, у ручья, – тихо произнес он.
Она кивнула в ответ. И никто из них не хотел первым прощаться. Ровена боялась пошевелиться, гадая, уйдет ли он вот так. От волнения она чуть прикусила губу, и Салазар проследил за ее жестом.
Снова обняв, он притянул ее к себе так близко, что их лица почти соприкасались. В полумраке глаза Ровены были большими и темными, как ночное небо. Медленно Салазар подался вперед. Так, что его губы едва ли не касались ее собственных. Она почувствовала его горячее дыхание, судорожно выдохнула. Чуть прикрыла глаза, одновременно и желая, и боясь того, что может случиться…
Но мгновение тянулось, а Салазар ничего не предпринимал. Шепотом, от которого ее бросило в жар, опаляя своим дыханием ее губы, медленно он произнес:
– Я уже скучаю по тебе… До встречи.
А затем резко развернувшись, так, что Ровена даже слегка охнула от неожиданности, пошел прочь, ни разу не обернувшись. Скоро его поглотила густая ночь, словно его никогда и не было рядом с ней.
* * *
Ровена стояла у ворот, все пытаясь разглядеть силуэт вдали. Затем она шумно выдохнула и громко усмехнулась в тишине. Черт бы побрал этого Салазара Слизерина! Похоже, только он мог приводить ее в подобное смятение, играть ее чувствами, дразнить, довести до изнеможения и ничего и не дать взамен!
Она весело и беззаботно рассмеялась, на душе было легко, хотелось танцевать. Наконец, все тревожные мысли остались позади.
Развернувшись, она пошла к дому, что-то напевая под нос. В голове крутился их последний разговор, даже когда она дошла до спальни и принялась раздеваться. Дом был тих и погружен в сонную тишину. Похоже, его обитатели готовились ко сну. Она проскользнула в свою комнату, присела у окна, вглядываясь в ночь, и принялась расчесывать длинные волосы.
Луна заглянула в окно сквозь небольшой цветной витраж, узким лучом раскрасив каменный пол и напомнив вдруг силуэт Салазара там, на тропе, когда она только увидела его.
Ровена пыталась восстановить каждую деталь их встречи, чтобы навсегда сохранить в памяти. Его глаза, жесты, улыбки… И каждый момент был пропитан такой небывалой нежностью и искренностью. И каждая секунда, проведенная с ним, в его объятиях была на вес золота. Но в то же время ей совсем не верилось, что все это только что случилось с ней. Случилось с ними двоими.
Неожиданный отблеск за окном, заставил ее резко обернуться. Она вгляделась в мутное стекло витража, но ничего не смогла понять, поэтому раскрыла створки окна, запустив в комнату волну ледяного воздуха.
Всполох повторился – ярко-зеленый. Он ореолом осветил ночное небо над деревьями и тут же исчез. Затем еще один и еще. Издали, едва различимое, донеслось эхо чьих-то голосов и неясное улюлюканье…
В голове мелькнула сумасшедшая мысль, что увиденное ею действительно похоже на шабаш нечистой силы. В детстве в ночь Самхайна мать не разрешала ей открывать окно после полуночи и вглядываться в темноту. Это праздник тьмы, говорила она, лучше не вмешиваться, пока ты не стала сильным магом.
Ровена думала, что мама нарочно ее пугает, но сейчас в памяти всплыла вереница древних легенд… Среди них мелькнуло лицо Салазара Слизерина…
Он говорил, что все решится именно сегодня. Не оттого ли что сегодня была ночь Самхайна? Не связано ли это свечение на горизонте с ним? Опять Ровена вспомнила про свитки Хельги, которые даже не всплыли в ее памяти при виде лорда Слизерина.
Немного подумав, она потянулась к шали, что висела на спинке стула. Наверное, стоит отправиться к лесу и самой все узнать… И если Салазару угрожает опасность, то она…
Что она?!
Ровена мотнула головой, как бы убеждая саму себя, и опустила шаль обратно. Она обещала не вмешиваться. Хоть это и связано с Салазаром. Завтра, успокоилась она, уже закрывая окно, завтра они встретятся и поговорят.
Она доверяет ему.
Ровена легла в кровать, чувствуя холод простыней. Какое-то время она ворочалась, не в силах заснуть. Не в силах дождаться завтра. Блики за окном исчезли, и все успокоилось. Все, кроме ее сердца.
Салазар… Она все повторяла его имя про себя. И ей было то страшно, то сладко.
Мельком Ровена подумала о том, что ждет ее в будущем. Точнее, их обоих. Какое счастье впереди – безграничное и небывалое. И как много еще будет таких моментов, как сегодня. А все, что сегодня не произошло, еще обязательно случится. Ведь сегодня он почти… Она вдруг смутилась и заулыбалась.
Уже засыпая, в полудреме, Ровена все вспоминала Салазара. Его статную осанку, красивые руки, которые с талантом мастера выписывают пируэты палочкой, его профиль, губы…
Спустя минуту самая талантливая волшебница Англии, знающая целый ворох заклинаний, помнящая множество книг наизусть, спала, счастливо улыбаясь, как самая обыкновенная влюбленная девушка.
____________