XX. Sivis pacem para bellum*
Ферней ждала уже больше часа. Она сидела на широкой кровати в одной из спален замка. Эту комнату ей выделили как почетной гостье, кузине Салазара Слизерина. Ей нравилась роскошь комнаты, росписи на стенах и ковры. Она хотела бы жить в замке, как этот. По сравнению с ним, дом Салазара, который теперь стал ее жилищем, казался тесным и скромным.
По центру спальни высилась большая кровать с алым балдахином и ступеньками, ведущими к перине. Ферней сидела на краю, и то нетерпеливо постукивала пальцами по столбику с балдахином, то качала ногой в дорогой шитой золотом туфле. Салазар задерживался. Он обещал, что придет сразу, как закончатся переговоры в библиотеке, но время шло, а ее муженек почему-то не спешил к ней в спальню.
В ожидании Ферней занимала себя одной вещицей. Она задумчиво смотрела на сверток из ткани у нее на коленях. Именно об этом ее просил Салазар, и Ферней выполнила свою часть сделки. Было несложно очаровать лорда Певерелла и выкрасть перстень. Ради Салазара она даже оставила в стороне неприязнь к людям и согласилась на танец с этим мужланом.
Как сейчас она помнила: нормандский лорд крепко прижимал ее, обдавая дыханием, зловонным от хмеля. А Ферней лишь угодливо улыбалась и старалась спасти свою юбку, которую Певерелл грозился затоптать.
Одной рукой он держал ее за талию, а другую положил на пояс с ножнами. На пальце блестело золотое кольцо, и Ферней не могла оторвать от него взгляда.
– Какое прекрасное украшение, – тихо пропела она, все думая, как заставить Джона Певерелла отдать перстень по доброй воле.
– Это семейная реликвия, которая принадлежала моему прапрадеду, – пояснил волшебник, – есть легенда, что он был создан по подобию камня из диадемы фараона Хеопса, но я считаю, это просто выдумки.
Фигуры сменились в танце, Певерелл сделал шаг от нее и небрежно добавил:
– Впрочем, вряд ли такой хорошенькой леди, как вы, интересно слушать истории о фараонах Египта.
Ферней было даже очень интересно. Салазар рассказывал ей, что камень в кольце Певерелла – это Талисман Бессмертия, который наделяет необъятными силами своего владельца. Но она смотрела на этого нормандского лорда и не могла обнаружить никакого всемогущества в его неповоротливым грузном теле и скудном уме.
Певерелл снова прикоснулся грубыми пальцами к ее изящной руке. Но Ферней уже не обращала на него внимания. Мысли ее бежали вперед: если камень не дает Певереллу никакой власти, так, может, Салазар соврал ей о камне? Возможно, перстень был нужен Слизерину по личным причинам?
В поисках ответа она нашла глазами Салазара. Он был среди танцующих: проплывал рядом с ней, сжимая руку Ровены Рейвенкло. Эти двое словно не замечали никого, обмениваясь такими пристальными взглядами, что было трудно не заметить, какую симпатию они питают друг к другу.
Ферней слегка коснулась мыслей Салазара, и отшатнулась, словно обожглась. Вдруг до нее дошло – Слизерин не собирался предлагать ей, Ферней, ни камень, ни поездку в Шотландию, ни участие в своей школе, которой он грезил. Все это он хотел отдать Ровене!
Какую дикую боль принесло это осознание. Ферней впервые что-то чувствовала. В этот миг она так сильно сжала руку лорда Певерелла, что тот вскрикнул. Но не из-за цепкой хватки, а из-за перстня на его руке. Камень в кольце словно вспыхнул огнем и опалил ее, когда Ферней до него дотронулась. Ощутив жар от перстня, Певерелл одним движением снял украшение и засунул в подвесной мешочек на поясе, расшитый серебром.
Это была большая удача – Ферней и не ожидала, что нормандский лорд снимет перстень сам. Теперь не было никаких сложностей выкрасть его! Она терпеливо ждала, когда они вернутся за стол, наблюдала, как лорд подзывает слуг, чтобы те унесли перстень в надежный тайник. А потом с радостным трепетом проследила, где находится хранилище.
Она кинулась к перстню, но как только Ферней коснулась реликвии, камень вспыхнул ярко-алым и обжег ее ладонь. Уродливый красный отпечаток до сих пор красовался на ее нежной коже. Забрать злосчастный перстень удалось, завернув его в тряпичную салфетку. Но даже сквозь ткань камень грелся в руках демоницы.
Тогда-то Ферней и смекнула, что дело здесь не чисто! Салазар, наверняка, решил обмануть ее. Ему была интересна Ровена, а камень он придумал, как отговорку, чтобы отделаться от Ферней! Она чуяла предательство нюхом гончей и была зла так сильно, что, недолго думая, отправилась к лорду Певереллу и выложила все, что ей было известно о заговоре Салазара Слизерина, Годрика Гриффиндора и его подопечной Ровены. Певерелл был немало удивлен восстанию, которое планировали заговорщики, и пообещал принять меры.
Теперь Ферней сидела на кровати, рассматривая тряпичный сверток со своей добычей, и ожидала Салазара с одной целью – выяснить детали о кольце. Она была невероятно довольна собой, как все прелестно устроила: камень останется у нее, она вернется в дом Слизеринов и будет жить там вольготно и в достатке, а Салазар больше никогда не появится в ее жизни.
Даже к лучшему, если его схватят и казнят вместе с Ровеной, и не случится ни поездки в Шотландию, ни их пресловутой школы! Она счастливо рассмеялась.
Такой возбужденной от собственных планов, со свертком в руках и нашел ее Салазар.
Дверь отворилась, грубо стукнув о стену, и лорд Слизерин с порога поинтересовался:
– Ты нашла его?
– Неужели ни слова приветствия, муженек? – Ферней выглядела обиженной.
– Я слишком устал от твоих игр, Ферней, – потер глаза Салазар. – Просто скажи, ты достала камень?
– Да, – пожала она плечами.
Ферней положила сверток на ладонь и осторожно раскрыла края салфетки. Сейчас камень едва заметно пульсировал красным.
– Но вот незадача, Салазар, – сердито поглядела демоница. – Ты забыл упомянуть, что когда я коснусь его, то сработает защита!
Она показала красный след на ладони, но Салазар, казалось, даже не был удивлен, он едва взглянул на отпечаток. Это еще больше разозлило ее.
– Я не знал об этом, – легко отмахнулся он и подошел ближе, рассматривая перстень. Слизерин упорно держал мысленный блок, защищая от нее свое сознание, а она ничего не могла понять по его глазам.
– Ты обещал, что камень даст мне всемогущество, приумножит силы в сотни раз. Ты соврал мне! – ткнула Ферней в него пальцем. – Ведь ты с самого начала не собирался отдавать его, так? Я сделала для тебя все, а ты просто хотел избавиться от меня!
На глазах выступили злые слезы. Ферней впервые ощущала нечто подобное. Чувства так сильно переполняли ее, что сердце готово было разорваться на части. Так вот, что значит быть человеком, вдруг осознала она – страдать, вечно страдать!
– Если это, действительно, Талисман Бессмертия, то….
Ферней захлопнула ладонь, зажав салфетку с перстнем и ощущая тепло сквозь пальцы.
– То я не отдам его тебе, Салазар, пока ты не скажешь, как он работает.
Слизерин прислонился к столбику кровати и скрестил руки на груди. Некоторое время он переводил взгляд со свертка на ее лицо и обратно, а потом легко согласился:
– Хорошо, забирай его, Ферней. Ты победила, можешь даже надеть кольцо.
Глаза Салазара смеялись над ней.
– Ты специально говоришь так! – демоница подозрительно прищурилась. – Потому что знаешь, я не смогу его использовать, перстень защищает себя!
Ферней поднялась, сжав салфетку с реликвией. Лицо ее угрожающе заострилось, выдавая темную сущность. Она нависла над Салазаром, словно выросла на пару дюймов. Казалось, тьма сгустилась по углам комнаты, а пламя свечей нервно дрогнуло. Но Салазар не испугался, он не отводил взгляда от свертка в руке Ферней.
– Ты думал, что одурачишь меня, Салазар Слизерин? Что увезешь свою дорогую Ровену в Шотландию и построишь школу? У вас ничего не выйдет! Я рассказала о ваших планах лорду Певереллу. Он был очень удивлен и просил поведать все детали о восстании!
– О каком восстании? Что ты ему наплела? – глаза Салазара потемнели.
– Я сказала правду. О том, что восстание англосаксов назначено на сегодняшнюю ночь, – небрежно пожала плечами Ферней: – Ты так увлекся танцами с леди Рейвенкло, что забыл о ее шумном наставнике. Но я смогла разглядеть мысли Годрика Гриффиндора. Никто не собирался отменять нападение сегодня. Ваш мирный договор был лишь отвлекающим маневром.
Ферней засмеялась, она знала теперь, что чувствовал Слизерин: боль предательства и страх за свою жизнь.
– Ты слишком им доверился, Салазар! Подписал для них соглашение, теперь ты стал предателем для нормандского круга!
О, как сильно она могла заставить страдать его, теперь, когда сама познала человеческие чувства! Слизерин был взбешен, он кинулся на Ферней, повалил на кровать и сжал запястья так сильно, что что-то хрустнуло. Со стороны это могло походить на возню влюбленных, но было смертельной схваткой.
– Должно быть, Певерелл уже вызвал свои отряды воинов, – заходилась в смехе Ферней, она наслаждалась своей победой тем больше, чем сильнее Салазар вжимал ее в кровать от приступа ярости. – У тебя остались считанные минуты, до приезда твоего отца, Салазар! Как же он будет разочарован твоим предательством.
Лицо его побелело. На миг он ослабил хватку, а вместе с ней упала и защита с его мыслей. Ферней физически чувствовала, как Салазар открывает свое сознание, чтобы проникнуть в ее голову и узнать подробности разговора с Певереллом.
«Ты забываешься, кто ты такая? Они видят тебя при дворе впервые. В то время как я не раз доказывал свою преданность Вильгельму и Нормандии. Моя репутация безупречна».
Даже в мыслях ее голос звучал насмешливо:
«Удивительно, лорд Певерелл так проникся моим очарованием, что поверил каждому слову. Я умею убеждать!»
Ференей уперлась коленом ему в грудь, защищаясь и отталкивая Слизерина. Хрупкая на вид она была сильнее нескольких мужчин разом.
«Ты сглупил, что открыл мне ваши тайны. Но еще глупее было забыть, что ты в моей власти! Я могу лишить тебя жизни, не дожидаясь, пока тебя схватят отряды отца».
Ферней широко открыла рот и жадно потянула воздух. Тьма поползла с углов в центр спальни, задул ледяной ветер, как от сквозняка, и пламя свечей разом погасло, погружая комнату во мглу. Салазара затрясло от слабости, силы снова стали покидать, Ферней жадно выпивала их капля за каплей, не щадя его. Как о последней надежде, он подумал о камне в ее руке.
Знала ли демоница, что держит свое смертельное оружие? В ответ на его мысли, Ферней резко вскрикнула и отбросила сверток прочь. Страх на ее лице смешался с омерзением. Под светом луны перстень сверкнул неясным отблеском, улетая в темноту. Салазар успел схватить его прежде, чем тот потеряется в на полу комнаты.
Ференей извивалась и барахталась под ним, он еле мог ее сдерживать. Слизерин напряг последние силы, чтобы занести перстень над ней и припечатать камень ровно в центр ее лба. Тотчас девушка истошно закричала, так сильно, что ее крик должны были услышать на всех этажах замка.
Она пыталась откинуть его руки, но боль тысячей игл парализовала тело демоницы. Через миг ее запястья стали исчезать, словно плавились под раскаленным солнцем. Камень намертво прилип к коже и нагрелся так, что Салазар обжегся. Он отдернул руку, вскочив с кровати. Тело Ферней вспыхнуло зеленым пламенем, озарив комнату зловещим сиянием и напомнив о зеленых языках пламени, что он однажды видел вокруг Хольды, матери Ферней.
«За что? Я просто хотела жить…» – успела послать ему мысль демоница прежде, чем тело ее вспыхнуло целиком и в один миг обернулось пеплом. Пламя погасло, но удивительным образом не затронуло ни кровать, ни платье Ферней. Ее наряд лежал на помятых покрывалах как единственное напоминание, что еще минуту назад демоница металась в объятиях Салазара.
Лорд Слизерин шумно выдохнул и вытер лоб от липкого пота. Он стоял, оперевшись руками на колени, голова кружилась. Тело не слушалось после борьбы с демоницей, но он чувствовал облегчение, будто впервые за три года смог вдохнуть полной грудью.
Салазар разогнулся, набирая полные легкие воздуха, и поправил одежду. Силы возвращались все быстрее. Он кинул взгляд за окно. Ночное небо очистилось и посылало ему свет далеких звезд. Луна высветила мерцающим лучом камень, оставшийся на кровати. Металл перстня уродливо оплавился.
Салазар вытащил камень из золотой оправы и взвесил на руке – он был тяжелым, несмотря на маленький размер. Теперь камень был черного цвета, словно огонь в нем угас, а в центре Слизерин смог разглядеть золотистый символ солнцеворота.
Волшебник достал из-под камзола медальон, сверкнувший золотом, с гравировкой в виде двойной «S». Никто не мог открыть его кроме представителя рода Слизерин. Так, Салазар поднял золотой кругляш, поднес к губам и прошипел на парселтанге. Створки медленно раскрылись. Опустив камень внутрь медальона, он звонко хлопнул крышкой, пряча Талисман Бессмертия в своей семейной реликвии.
* * *
Лорд Слизерин торопливо шагал по коридору и слушал глухие удары сердца в такт медальону на груди. Украшение подпрыгивало от быстрого шага, оттягивая шею непривычной тяжестью. Салазар был рад и огорчен одновременно. Сердце заходилось от восторга, что Ферней больше нет! Было сложно в это поверить и обрести забытую свободу. Силы возвращались, ноги несли все быстрее. Но тревога терзала душу – в замок ехал его отец!
Салазар не мог поверить в то, что говорила Ферней о намерениях Годрика. Зачем ему нужно посылать в бой бунтовщиков, если они подписали мирный договор? Но еще больше Салазар не мог простить себе, что так увлекся Ровеной и потерял бдительность. Он саркастично усмехнулся. Видимо, теперь он выглядит предателем, который отвлекал внимание нормандского двора, в то время, как англосаксы напали на ратушу в Дувре!
Слизерин остановился, запыхавшись. Волшебник судорожно порылся в кармане плаща и достал свиток. Он неспроста захватил этот пергамент с собой на бал – то была закладная на замок в Шотландии. Салазар всегда думал на несколько шагов вперед. Если бы план с мирным договором не удался, он бы предложил Ровене, Годрику и их крестьянской подруге бежать из замка прямо в Шотландию.
Шальная мысль заставила его остановиться: он мог сбежать один! В планах не было, что и его объявят предателем. Салазару нужно было позаботиться о себе. У него были козыри, с камнем и правом на замок, он мог бросить все прямо сейчас и исчезнуть из замка, пока не поднялся переполох. Тихо скрыться, уехать из Англии и начать воплощать свои замыслы в одиночку. В конце концов, это была не его война. Годрик сам затеял бунт, пусть сам и расхлебывает!
Салазар устало выдохнул, борясь с собой. Он вдруг подумал о Ровене, живо представив, как ее хватают стражники. Вспомнил, как отец однажды пытал ее заклинанием Круцио…
Слизерин содрогнулся. Нет! Бежать нельзя! Он сделал выбор. Придется вернуться в трапезную за Ровеной, а заодно и за Годриком с Хельгой, без наставника Ровена никуда не поедет. Но вернуться, выставить себя напоказ – означало подписать себе смертный приговор… Смогут ли они покинуть замок до прибытия Сцезаро Слизерина?
Салазар ускорил шаг. Тревога погнала его с новой силой – через темные коридоры и широкие пролеты лестниц. Он едва сдерживался, чтобы не перейти на бег и не привлекать внимания. Вдруг Ровену уже схватили? Что, если она, Хельга и Годрик – уже мертвы? Впервые он переживал из-за кого-то кроме себя…
Он почти влетел в зал трапезной. В дверях толпились гости, он чуть не сбил с ног даму на пути, она только возмущенно охнула. Музыка заполняла зал, пир продолжался. Хельга сидела за общим столом и вела светскую беседу с двумя леди, Годрик спорил с графом Сюр-Рилем в другом конце зала. Он был уже пьян, заметно расслабившись от того, что мирный договор подписан.
Салазар оценил обстановку цепким взглядом. Певерелла за столом не было, возможно, он встречал Сцезаро Слизерина на подъезде.
Стражников стало вдвое больше – они стояли на входе и вдоль коридора от трапезной. В воздухе явно витала угроза. Незаметно Слизерин повел волшебной палочкой в рукаве вдоль ряда слуг и военных у входных дверей, которые выстроились в ожидании приказов. Взгляды охранников остекленели под его заклятьем Империо. Это было слишком легко.
Большинство военных нормандского двора – маги, но толку от этого никакого, подумалось Салазару. Собираясь в поход на Британию, Вильгельм набирал рекрутов из крестьян и нищих, а затем, наскоро обучив их держать в руках палочку, двинулся в поход. Но, даже захватив Альбион, ни один стражник-маг не может похвастать настоящим мастерством, чтобы наложить банальные защитные чары… Что ж, это только на руку ему – Салазару.
Он поискал глазами Ровену, но не нашел ее ни за столом, ни среди танцующих. В памяти всплыл их неудачный разговор. Наверное, она убежала в спальню и решила не возвращаться на бал. Ему живо представилось, как леди Рейвенкло лежит в кровати без сна и сожалеет, что так глупо с ним обошлась. Или, наоборот, расхаживает в одной ночной сорочке, меряя комнату шагами, и проклинает его?
Салазар ухмыльнулся, но взял себя в руки, тратить время на фантазии глупо. Сквозь толпу он пробрался к Годрику, подошел со спины и тихо прошептал на ухо:
– Сэр, где леди Ровена? Ваша подопечная, кажется, пропала.
Взгляд Гриффиндора тотчас протрезвел и стал собранным. Как и Салазар минуту назад, он оглядел комнату, не найдя Ровену.
– Годрик, сохраняйте спокойный вид, что бы я ни сказал, – быстро зашептал Слизерин. – Сейчас вы извинитесь перед Сюр-Рилем, выйдете из-за стола без лишнего шума и заберете леди Хаффлпафф, а затем тихо покинете зал.
Годрик не повернул головы, но Салазар знал, что Гриффиндор внимательно слушает и уже делает знак глазами Хельге, которая бдительно наблюдала за ними.
– Ваш план раскрыли, нормандцы знают о восстании, – продолжал Салазар, рука Годрика сильнее сжала кубок, так, что пальцы побелели, но больше ни один мускул не дрогнул на лице шотландца.
– Я буду на улице, приготовлю во дворе лошадей для нас. Слуги послушают меня, они под чарами Империо. Отошлите Хельгу во двор ко мне, а сами отправляйтесь в спальню леди Рейвенкло, она должна быть там. Если возникнут неприятности, то пошлите Заступника, я сразу приду на помощь.
Гриффиндор кивнул на его инструкции. Салазар отметил, что Хельга уже поднялась, и, извинившись, перед дамами, направилась к выходу. То же самое сделал и Гриффиндор. Салазар первым сорвался с места, он был на несколько шагов впереди них, следом неспешно двинулся отряд стражников, подчиняясь воле мага.
Уверенность стала возвращаться к нему. Лишь бы им удалось выбраться отсюда.
«Отец будет в ярости, когда узнает о нашем побеге! – с радостным злорадством подумал Салазар. –Мы должны добраться до Дувра первыми. Сообщать о восстании в Кентербери пока никто не собирается. Когда до них долетят тревожные вести о бунте и граф Сюр-Риль вышлет войска в погоню, мы будем уже далеко…»
Но мысли его прервал резкий звук. Как только трое волшебников покинули трапезный зал и добрались до главного холла, входные двери замка с распахнулись и на пороге появился Сцезаро Слизерин в окружении стражи.
* * *
– Отец, не ожидал твоего визита сегодня! – Салазар, застывший на секунду, поклонился в знак приветствия, но глаза старика метали искры.
С невозмутимым видом Салазар прошел к нему, пересекая холл. Взгляд бегло охватил спутников Сцезаро – епископ Стигнад и лорд Певерелл стояли по сторонам от отца и взирали на Салазара с ненавистью и недоверием. За их спинами он насчитал около двадцати стражников, которые держали руки на эфесах мечей в боевой готовности.
– Уже уходишь, Салазар? – холодно поинтересовался Сцезаро. – Вместе со своими новыми друзьями?
Он стрельнул глазами в Хельгу и Годрика. Хельга только вцепилась в рукав камзола сэра Гриффиндора, прячась за его широким плечом.
– Нам пора в путь, сударь, – ответил Годрик, сдерживая неприязнь во взгляде. – Благодарю за гостеприимство.
Сцезаро громко хмыкнул в ответ.
– Как самонадеянно! Я не позволял вам уходить.
Медленно, как кобра перед броском, Сцезаро Слизерин приблизился к сыну:
– Поведай нам, Салазар, как предатели-англосаксы проникли в сердце Нормандского двора? Достопочтенные епископ Стигнад и лорд Певерелл утверждают, что именно ты привел их сюда.
– Ты явно в чем-то хочешь обвинить меня, отец, но совершенно напрасно.
Салазар непринужденно пожал плечами и повел рукой в сторону Годрика и Хельги:
– Я хорошо знаю сэра Гриффиндора, мы познакомились в Бельгии через нашего общего знакомого герцога Матиса Ондатже. Сегодня в этом замке он и его спутницы – наши гости, отец. Насколько я помню, Король Вильгельм славится своей добротой. Он не хотел превращать народ Альбиона в рабов, а только в преданных слуг. Почему нам не укреплять отношения с соседями и не принимать их у себя, если они смогут когда-то оказать нам помощь? Они обратились ко мне за услугой – добиться переговоров с епископом Стигнадом о снижении налога. Потому что, знаешь ли ты, что налог, и правда, непомерно задран. Не правда ли, епископ?
Обернулся к Стигнаду Салазар. И епископ быстро кивнул, захлопав глазами от неожиданности. Салазар удовлетворенно улыбнулся.
– Со мной согласились граф Сюр-Риль, и лорд Певерелл. Они принимали наших английских соседей с таким же радушием. Мы всего лишь заключили обоюдно выгодную сделку. Годрик Гриффиндор встал на службу к епископу и пообещал защищать земли Кента, следить за порядком в обмен на снижение налога.
– Годрик Гриффиндор, да будет тебе известно, – жестко перебил Сцезаро, сузив глаза, отчего они стали совсем как у змеи, – и его приспешница Ровена Рейвенкло в течении трех лет собирали собственную армию, чтобы выступить с восстанием. Они изменники. И готовили заговор против Нормандской Короны!
Сцезаро довольно улыбнулся. Он, наверное, мчался сюда на всех парах, подумал Салазар, чтобы дождаться удобного момента и выдать эту новость. Мерзкий старикашка!
– Они собирали не только армию, но и оружие. А сегодня мне прислали письмо, что этот низкий человек осмелился посетить Кентерберийский замок!
– Я не думаю, отец, что Годрик Гри… – начал Салазар, но Сцезаро властно поднял руку, заставив его умолкнуть.
– В письме также сообщалось, что Гриффиндор прибыл к нам, дабы отвлечь внимание и успокоить нашу бдительность мирным договором. А его войска вместе с прибывшими из Булони союзниками выступят сегодня вечером и захватят Дувр, а следом и Кентербери, а затем – и весь Кент! Мятеж! Который охватит весь Альбион!
Собравшиеся пораженно молчали. Все взгляды были прикованы к Сцезаро Слизерину. Он выдержал драматическую паузу. И скривил губы в безжалостной усмешке:
– Не беспокойтесь, господа! Я заранее позаботился об этом. Я выслал отряды нормандских военных мятежникам навстречу еще до того, как отправился в Кентербери, чтобы лично допросить Гриффиндора и его помощников. В это самое время под стенами Дуврской крепости идет ожесточенная битва. Сомневаюсь, что мятежникам удастся справиться с таким количеством наших войск.
Салазар перехватил взгляд Годрика, тот схватился за меч и кинулся вперед, но Сцезаро вытянул руку:
– Стоять! – закричал старик, перекрикивая отголоски музыки из трапезной, где все еще продолжался бал.
Гости и не подозревали о драме, развернувшейся в вестибюле замка.
– Не приближайся, Гриффиндор, иначе твоя воспитанница умрет!
Годрик замер на полпути с мечом в руках, а Сцезаро отступил в сторону, и глазам открылась страшная картина. Двое стражников за ним держали под локти девушку в знакомом белом платье, голова ее безжизненно свисала, а ноги волочились по мраморному полу.
– Ровена! – Хельга вскрикнула, ее затрясло мелкой дрожью. Гриффиндор зарычал, как разъяренный лев.
А Салазар только и смог, что выдохнуть:
– Яд… Как ты посмел отравить Ровену, отец?
* * *
Сознание возвращалось взрывом головной боли. Она попыталась приоткрыть глаза, но разглядеть ничего не смогла. Тело не слушалось. Похоже, ее удерживали с помощью магии, лишив сил и возможности двигаться. Мысли были мутными. Глаза снова закрылись под тяжестью век. Она уставилась в окружающую тьму, и страх пробежал каплей пота по спине. Она не могла видеть, не могла шевелиться. Единственное, что осталось – слух. И Ровена напряглась, чтобы услышать хоть что-то сквозь гул в ушах. Рядом раздавалось фырканье лошадей, фразы на нормандском и лязганье доспехов. Она сделала вывод, что окружена стражниками.
Память напряженно искала ответ происходящему: их неудачный разговор с Салазаром, поцелуй, потом она шла по коридорам замка и затем – темнота и лишь два желтых пятна, похожих на глаза змеи… Змеиный взгляд! Внутри больно кольнуло. Салазар Слизерин. Только он умел обращаться в змею. Нет, у Салазара даже в обличье змеи оставались глаза человека. Значит… Но память буквально взорвалась от нахлынувших воспоминаний, когда Ровена услышала голос Сцезаро Слизерина. Она узнала бы его, где угодно, он навсегда был связан с пытками и болью.
– Ровена Рейвенкло, – услышала она старика, – о ее мудрости уже сейчас ходят легенды. Однако, мне не составило труда заполучить ее в плен. Ты должен был лучше обучать свою подопечную, Годрик!
Ровена все же приподняла веки, чтобы ее похититель этого не заметил. Сквозь сеточку ресниц она разглядела двор замка. Окна его больше не светились, музыка стихла. Она лежала на земле, холодный ночной ветер скользил по ее лицу, а вокруг плясали огни факелов.
На крыльце, словно зрители, собрались знатные вельможи: епископ Стигнад, Певерелл, Сюр-Риль и другие почитаемые господа. Все они были напряжены, лица бледны, а взоры обращены к Сцезаро Слизерину. Он же ходил по вытоптанному пространству двора, словно по сцене, разыгрывая древнегреческую драму.
По периметру стояла стража, охраняя двор плотным кольцом, в центре этого круга – Ровена тихо застонала – было еще трое пленников, помимо нее. Годрик, Хельга и Салазар. Их удерживали силой нормандские военные, заломив руки за спины и отобрав оружие и палочки.
– Что ж, Годрик, признай, ты проиграл! – властным тоном продолжил Сцезаро в ночной тишине. – Жизнь твоей подопечной висит на волоске. Прямо сейчас в ее жилах течет смертельный яд.
Яд?! На секунду Ровене показалось, что она перестала дышать. Вот почему она помнила укус. Никакая это не магия. Она заложница Сцезаро, чтобы дразнить Годрика Гриффиндора.
– Выбирай, – коротко бросил старик, – в твоих силах спасти ее. Если ты сдашься на милость Нормандской Короны и расскажешь о подробностях восстания, дашь списки мятежников, возможно, я смогу пощадить самую умную ведьму Кента. Но, разумеется, не стоит надеяться, что я спасу и твою жизнь или жизни твоих друзей. Как видишь, я не опускаюсь до лживых обещаний.
Ровена едва удержалась, чтобы не распахнуть глаза от удивления. Теперь ясно, Сцезаро не убил их сразу, потому что хотел получить информацию.
Она слабо удивилась, как Сцезаро, вообще, узнал про их планы и почему мирный договор, который они заключили, не остановил восстания.
Сцезаро чувствовал свою власть, расхаживая перед пленниками. Он привел их на ночной двор, как на место публичной казни. Было ясно, что он хочет позабавиться, а потом убить их.
Странно, но Ровена не чувствовала страха перед нормандцами, как тогда в Саутфлите. Возможно, это яд проникал в ее сознание, притупляя мысли и лишая ее эмоций. Мутным взглядом Ровена посмотрела на лица близких людей, гадая, сколько им осталось жить. Хельга тряслась от страха. Салазар сохранял непроницаемый вид, а Годрик, метался, пытаясь освободится, трое стражников кое-как удерживали его.
– Как ты смеешь угрожать мне и моим близким?! – глаза Гриффиндора полыхали, волосы были растрепаны, как настоящая грива. Глядя на его сопротивление Сцезаро Слизерин громко усмехнулся:
– Ты никогда не сдаешься, Гриффиндор? Хочешь доказать, что ты достоин жизни? – взгляд старика блеснул недобрым огнем.
Слизерин-старший дал знак стражникам, чтобы те освободили пленника, а затем вытащил волшебную палочку Годрика, которую хранил у себя, и кинул Гриффиндору, отступая на шаг.
– Давай устроим дуэль! Я даже хочу сразиться с тобой. – Сезаро также достал свою палочку, выточенную из черного дуба. – Но если проиграешь, то учти, я прикажу убить и твою подопечную, и ее подружку, и даже…
Он перевел взгляд на молчащего Салазара и зло добавил:
– И даже лишу жизни своего сына, как предателя.
Ровена почувствовала головокружение – не то от накатившего волнения, не то от яда, пульсирующего по ее венам.
– Конфундус! – услышала она голос старика.
Не дожидаясь, он первым напал на Гриффиндора, который тут же выставил щит. Яркий огненный шар разбился о него тысячей маленьких искр. Следом за ними полетели еще несколько более внушительных шаров.
– Диффиндо! – Сцезаро не собирался останавливаться. Лицо его озарилось, как у входящего в азарт игрока.
– Люменари! – поток молний ударил в дюйме от Слизерина-старшего.
На этот раз заклятье принадлежало Гриффиндору, но Сцезаро мастерски от него уклонился с ловкостью, несвойственной его возрасту.
Каждый раз при провозглашении нового заклятья сердце Ровены нервно дергалось и переставало биться на миг. Она смотрела на происходящее сквозь смертельную усталость, жалея, что никак не может помочь наставнику. Но она вела свою личную борьбу – со смертью.
Ровена слабела с каждой минутой. Мир кружился, смешивая цвета и погружая ее в туман. Веки тяжелели, голова клонилась на бок. И уже трудно было различить, сон ли ей снится, или все, что она видит, реально. Заклятья сыпались с двух сторон и неясными бликами прыгали у Ровены перед глазами.
Другие маги с интересом наблюдали за дуэлью, не вмешиваясь. Для них это было забавой, поняла Ровена. Все понимали, что трое англосаксов обречены, у них не было шансов спастись за прочными стенами нормандского замка, которые были окружены военными отрядами. Пленников все равно убьют… Зря Гриффиндор так остервенело защищал свою жизнь, зря Ровена боролась с ядом – все это очень скоро закончится…
Блаженная тьма окутывала сознание. Яд был сильнее ее воли. Последний раз она через силу моргнула, созерцая окружающее. Какое-то движение заставило ее вновь открыть глаза. Один из силуэтов выплыл из марева прямо к ней. Мужчина присел рядом, лицо его освещали всполохи заклинаний. Салазар Слизерин. Ровена улыбнулась безумной улыбкой. Состояние ее походило на горячку, на стыке реальности и собственных иллюзий.
Ну что ж, пускай. Пускай это будет Салазар Слизерин. Не все ли равно, какие миражи приходят к ней в последние минуты жизни, если они дарят ей счастливые мгновения. Такое видение казалось ей вполне логичным. Она умирала с радостной улыбкой на лице, любуясь лицом Салазара.
– Перестань нести этот бред, ты не умрешь, – услышала она его тихий голос у своего уха, и сильнее усмехнулась, слабо осознав, что все это время говорила вслух.
Ровена ощутила горячие прикосновения на щеке, Салазар чуть повернул ей голову, чтобы осмотреть шею со змеиным укусом, а затем проверил ее зрачки. Она позволяла ему это делать. Впервые он был так заботлив и с беспокойством смотрел на нее, словно она была самое дорогое, что у него есть. Ради этого стоило даже находиться на краю смерти. Это был уникальный случай сказать ему все, что она давно хотела. Не таясь, не изворачиваясь. Вот так, искренне и от души.
– Ровена, – его голос был мягким и нежным. Салазар склонился над ней, пытаясь поймать ее размытый взгляд. – Ты не умрешь. Я тебе обещаю.
Она слушала его сквозь нарастающий шум в ушах в последний раз в своей жизни, теряя последние силы.
– Салазар, – голос ее напоминал шелест, – выполни для меня последнюю просьбу, поцелуй меня…
Ровена закрыла глаза, приготовившись ощутить его губы на своих. Слизерин не выдал ни малейшего признака удивления. Сосредоточенно просунул руку ей под голову и слегка приподнял за затылок. Все в ней сладко замерло в ожидании. Но поцелуя не последовало, вместо этого Салазар поднес свое запястье к губам и, кажется, укусил себя. А затем с силой прижал свою руку с местом укуса к губам Ровены.
– Пей, – мягко произнес он. Ровена завертела головой с закрытыми глазами, потому как приподнять веки не было сил. Она пыталась скинуть его руку, но Салазар намертво прижал свое запястье к ее рту, принуждая ее раскрыть губы.
– Давай же, пей!
Обессиленная, Ровена повиновалась, ужаснувшись вкусу крови на губах. Она, было, отшатнулась, но Салазар и сам уже убрал руку.
– Это противоядие, – коротко пояснил он, – кровь Слизеринов. Противоядие от нашего же яда. Сейчас тебе станет лучше.
Немного колеблясь, Ровена облизала губы до конца. Кровь Салазара была горячей и горькой на вкус. И в тот же миг ее собственная кровь загудела в жилах, наполняя замерзшие пальцы теплом, возвращая ее к жизни.
Спустя минуту Ровене стало лучше настолько, что она смогла приподняться на руках и сесть. Чистое сознание и трезвый ум возвращались к ней.
– Вулнера, — услышала она заклинание Салазара.
Он залечивал рану на запястье, которая тут же затянулась. Ровена коротко окинула взглядом лорда Слизерина и быстро отвела глаза: подумать только, она умоляла Салазара подарить ей поцелуй! Но Слизерин не дал ей сгореть со стыда, прервав ход мыслей коротким объяснением:
– Некоторые стражники вокруг нас под заклятьем Империо, это они освободили тебя, меня и Хельгу. Но нам надо быть готовыми к схватке.
Он кивнул на отряды, которые прибыли с Сцезаро и плотным кольцом стояли вокруг двора. На крыльце маги-нормандцы во главе с Сюр-Рилем и Певереллем все еще наблюдали за дуэлью Годрика и Сцезаро. Пока никто и не подозревал, что Салазару удалось выпутаться и спасти Ровену и Хельгу.
– Сэр Годрик, с ним все в порядке? – задала она вопрос, понимая, что никто не ответит наверняка.
– Думаю, он не откажется от вашей помощи, – произнес Салазар и поднялся на ноги, подавая руку и ей. Ноги ее еще были слабыми, но превозмогая напряжение в трясущихся мышцах, Ровена кое-как поднялась. Салазар отдал ее волшебную палочку, а Хельга подбежала к ней, поддерживая под руку. Но похоже, крестьянке самой нужна была помощь. Она выглядела напуганной и мелко тряслась.
Дуэль еще продолжалась. Гриффиндор начал атаковать Сцезаро, который этого не ожидал. Воспользовавшись заминкой, Годрик выбил палочку из рук Слизерина.
Считая дуэль оконченной, Годрик, было, кинулся к Ровене, но тут же резко крутнулся назад на звук стали. Сцезаро потянул свой меч из ножен, чтобы снова продолжить бой.
Машинально Ровена занесла волшебную палочку, чтобы помочь наставнику, но вдруг оглянулась на Салазара. Все-таки Сцезаро был его отцом. Это был один из переломных моментов, когда она не знала, как поступить. Салазар пристально посмотрел на нее. Он медленно кивнул, словно давая одобрение. Взгляд его был таким же спокойным, но Ровена колебалась.
Сцезаро Слизерин быстрым движением занес клинок над безоружным Гриффиндором. Лицо старика было искажено маской ненависти и презрения.
– Пульсус! – она произнесла заклинание, которое яркой кометой врезалось в дюйме от Сцезаро. Ровена крайне редко промахивалась как в этот раз. Видимо, силы еще не до конца вернулись к волшебнице.
Старик резко обернулся, прищуриваясь в темноте. Но при виде стоящей на ногах Ровены глаза его расширились от удивления.
– Что? Как это возможно? – и снова сузились, стоило ему увидеть Салазара. – Ты… Ты помог ей. Я так и думал, что ты предашь меня!
Слизерин-младший лишь вскинул голову, словно принимая вызов.
– Ты разочаровываешь меня, сын, – угрожающе произнес старик, глядя на Салазара. – Я увидел, как ты трясешься за эту девчонку еще в нашем доме, куда ты открыл ей доступ. Ты слишком молод, и не понимаешь, что важно в этой жизни, и за что стоит умереть, а что не стоит того, – бросил он короткий взгляд на Ровену.
Она с тревогой наблюдала, как два потомка рода Слизерин стоят друг напротив друга, словно на дуэли. Они были невероятно похожи. Но именно эта похожесть вызывала в них в желание борьбы и противостояния.
– Любовь к врагам убила твою мать и сестру, – прошелестел Сцезаро и без всяких эмоций пожал плечами. – Они все спускали маглам с рук, и чем это в итоге закончилось? Ты идешь тем же путем, выбирая не ту сторону. Это глупо.
Салазар с неверием смотрел на отца.
– Зачем ты касаешься их имени? Как ты смеешь?
Сцезаро криво усмехнулся и подошел ближе. За его спиной Ровена сумела разглядеть, как сэр Годрик ищет свою волшебную палочку в траве. Но стоило ему ее найти, как несколько воинов в доспехах, словно стая ястребов, кинулись к Годрику и схватили за руки.
Следом схватили и Хельгу. Маги наблюдающие за развернувшимся действием достали волшебные палочки, военные отряды обнажили мечи. Все только и ждали приказа Сцезаро Слизерина, чтобы убить пленников. Но Сцезаро медлил, он хотел закончить диалог с сыном.
Салазар отодвинул Ровену за свою спину уверенным жестом, словно давая понять, что ни отцу, ни стражникам до нее не добраться, пока он жив.
– Она так дорога тебе? – изумился старик, кивнув в сторону Ровены, но не глядя на нее. – Так дорога, что ты готов предать свой род и пожертвовать жизнью?
Салазар молчал, не сводя пристального взгляда с отца. Ровена сглотнула. Напряжение делало пространство плотным, как перед грозой, и вот-вот готово было разразиться бурей.
– Эта привязанность делает тебя слабым. Она погубит тебя, сын, но я помогу тебе.
Сцезаро поднял свой меч, протягивая его Салазару:
– Убей ее. Убей, чтобы больше никогда не оступаться. И ты получишь мое прощение.
Ровена оцепенела. Мир сфокусировался только на двух волшебниках. Она смотрела во все глаза на Салазара. И больше всего на свете хотела услышать его ответ.
– Я скорее убью тебя, – с ненавистью прошипел Салазар, не шелохнувшись.
Сцезаро громко расхохотался в ночной тишине.
– Другого ответа я и не ожидал. Ну что ж, значит, я сделаю это за тебя.
В пару стремительных шагов Сцезаро оказался рядом с не успевшей ничего понять Ровеной. Он дернул ее к себе, так что она вскрикнула, и занес руку с мечом на перевес, целясь ей в грудь. Время замерло. Ровена даже перестала дышать. Мерзкий старик был так близко к ней, что она могла рассмотреть морщины на искаженном ненавистью лице и даже ощутить запах – горький, терпкий, совсем не похожий на Салазара.
Рука с клинком стала стремительно опускаться, целясь прямиком ей в сердце. Ровена почувствовала, как ее парализовало. Мгновение растянулось на сотню секунд. Но вдруг Салазар одним прыжком оттолкнул ее, словно безвольного котенка. Ровена отлетела на внушительное расстояние, больно ударившись о ступени крыльца.
Все почернело перед глазами, усилием воли она заставила себя поднять голову и шумно втянула воздух от увиденного. Рука Сцезаро Слизерина опустилась по инерции, но вместо предполагаемого удара для Ровены прямо на глазах у нее меч Сцезаро Слизерина вошел в плоть его собственного сына.
Ровена слышала легкий, едва различимый не то вздох, не то всхлип Салазара. Она видела, как расширились его глаза от боли и удивления. Как побледнело лицо его отца. Сцезаро лишь открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег. Затем старик медленно опустил глаза на руку, все еще сжимающую клинок, наполовину скрытый в теле Салазара. Кровь узкой темной дорожкой заструилась по его одежде. И стало на удивление тихо.
– Отец… – едва слышно прохрипел Салазар. Взгляд его сузился и стал пронзительным. – Как ты можешь такое думать?
Но Сцезаро ничего не ответил. Лицо его исказилось застывшей гримасой.
– Я тебе больше не отец, – проговорил он злорадно.
Взгляд метнулся к медальону на шее Салазара, фамильная реликвия Слизеринов. – Ты не достоин носить имя Слизерин.
Сцезаро потянулся сорвать медальон с шеи сына, но пальцы Салазара сомкнулись на золотом круге быстрее, защищая медальон. Обессиленный, Салазар прикрыл глаза и успел что-то прошептать на арабском. Сцезаро вытащил меч обратно, не обращая внимания на стоны сына, он хотел что-то сказать, но его фраза потонула в треске и грохоте, похожем на рык тысячи зверей.
Обрушившийся шквальный ветер налетел в один миг на пространство двора. Он подхватил тщедушное тело Сцезаро и понес прочь. Ровена смотрела, как старик что-то кричит и машет руками, но вскоре его фигурка стала едва заметной и скрылась за стенами замка. Гигантская яркая вспышка, взметнувшаяся словно из-под самой земли, ослепила всех присутствующих. Подобно спирали вспышка разворачивалась световыми кольцами в центре двора.
Ровена часто заморгала, пытаясь избавиться от заплясавших перед глазами бликов. Она поняла, что это был не просто свет, а вихри ветра. Ураган, который вздымался выше деревьев. Ровена видела, как всадники падают с лошадей, подхваченные порывами ветра, а испуганные животные уносятся во мглу. Пространство наполнилось криками, лязгами доспехов и ржанием лошадей. Все происходящее напоминало иллюстрацию к библейским рассказам про апокалипсис.
Но странно, ураган не причинял никакого вреда тем, кто находился внутри его плотных стен – Ровене, Годрику и Салазару. Узким кругом он очертил границу между ними, стоящими в центре вихря, и нормандскими военными, которые находились по другую сторону смерча. От центрального потока отделялись вихри, вышиной в человеческий рост, они подхватывали людей и уносили за пределы двора через высокие зубчатые стены замка.
Маги на крыльце, стражники, слуги – все взлетали в воздух, словно безвольные марионетки. Ровена сидела на каменных ступенях, наблюдая за стихией, Хельга схватилась за ближайшую колонну рядом.
Годрик прикрыл глаза рукой от летевшего в них песка и земли. Буря бушевала до тех пор, пока двор не опустел.
Не осталось ни единого человека вокруг, кроме Ровены, Хельги, Салазара и сэра Годрика. Во дворе Кентерберийского замка снова воцарилась безмолвная ночь, и тишина показалась оглушающей после криков и шума. Разбросанные мечи да десяток волшебных палочек на земле – вот и все, что напоминало о присутствии здесь нормандцев.
Ровена вспомнила, как сама показывала Салазару это заклинание три года назад, когда они проводили эксперименты в лаборатории, правда, теперь Ураганные Чары оказались в тысячу раз сильнее, чем она указывала в формуле.
«Я и не думал, что твое заклятье сработает», – вдруг явственно услышала Ровена его голос в своей голове.
Салазар! Ее кольнула вспышка боли. На слабых ногах, путаясь в платье, Ровена бросилась к распростертому на земле телу и упала рядом. Все вокруг было запачкано кровью. Камзол, плащ, трава вокруг. Ровена склонилась над ним и убрала с лица слипшиеся от крови волосы. Лицо Слизерина было особенно бледным в темноте. Глаза закрыты, но веки чуть подергивались. Он еще дышал. Было видно, что каждое движение причиняет ему боль.
– Салазар, – прошептала она, – ты слышишь меня?
«Мне нужна помощь. Хельга может меня вылечить».
Его голос, который Ровена, кажется, снова услышала мысленно, сбил ее с толку. Впрочем, она не была уверена, возможно, Салазар прошептал эти слова вслух.
– Хельга! – позвала она.
Крестьянка уже спешила к ним, пересекая опустевший двор. Хельга присела рядом, аккуратно осмотрела ранение Салазара. Ему удалось избежать удара в сердце, вовремя увернувшись, но клинок прошел прямо под ребрами.
Хельга занесла обе руки над раной, прикрыла глаза, сосредоточилась. В тусклом свете луны ее рыжие волосы казались темными, как река черной крови. Через секунду Салазар сделал короткий вдох, веки его чуть колыхнулись, но не открылись. У Ровены отлегло от сердца – он дышит!
– Это должно остановить кровь на какое-то время, – пояснила Хельга.
– Боюсь, что времени у нас нет, – произнес сэр Годрик над ухом Ровены, она обернулась. Гриффиндор был готов к отбытию: он держал за уздечки уцелевших лошадей, что переждали бурю в конюшне.
– Нужно уезжать отсюда, – кивнул Годрик на замок, где в окнах загорелся свет, через секунду во дворе оказались бы новые отряды.
Ровена взмахнула палочкой и наколдовала носилки для Салазара, они парили в воздухе рядом с лошадьми.
– Левикорпус! – она аккуратно подняла заклинанием его тело в воздух, перемещая на носилки. Руки Салазара безжизненно свисали. Ровену накрыла лавина ужаса, когда она подумала, что он может больше не открыть глаза.
– Куда мы отправимся, сэр Годрик? – обернулась она к наставнику. – Поедем домой или в Дувр?
– Нам нельзя туда возвращаться, – мрачно ответил Годрик. – Нужно спрятаться где-то в лесу по дороге.
К общему удивлению Хельга широко улыбнулась:
– Нам поможет Шелмус.
– О чем ты? – нахмурилась Ровена.
Хельга поднялась и пояснила:
– Однажды Эрерху говорила мне, что наступит этот момент, и я вспомню его имя. Теперь я точно знаю, где наше спасение.
– Хельга, – удивленно произнес Гриффиндор, – ты уверена, что там безопасно?
Лицо ее озарилось светом.
– Разумеется. Это очень надежное место, поверьте мне.
___________
* Sivis pacem para bellum – Хочешь мира, готовься к войне (лат.)